Преамбула.
Одна из непоправимых фальшей романа “Война и мир” Льва Толстого (фальшей в романе много, но эта, пожалуй, — главная) та, что в романе упомянуты из исторических лиц кто угодно и даже старостиха Василиса Кожина, но не упомянут преподобный Серафим Саровский и его святые со‑работники.
А Серафим Саровский 1759 года рождения; он к 1812 году уже несколько лет пребывал в полном затворе, что само по себе – свидетельство монашеской зрелости. Впоследствии он выйдет в полузатвор (по повелению Божией Матери) в 1815 году и окончательно выйдет на открытое служение (также по повелению Божией Матери) в 1826 году.
Без молитв Серафима Саровского и его святых со‑работников ничего бы не смогли сделать ни Платов, ни Ермолов, ни Кутузов, да и сам Александр I.
В ту же самую ошибку можем впасть и мы, когда игнорируем участие и помощь святых в историческом процессе. В данном случае: патриарха Сергия (скончался 15 мая 1944 года), преподобного Серафима Вырицкого (преставился 3 апреля 1949 года) и их святых со‑работников.
I период войны:
22 июня 1941 года – 18 ноября 1942 года.
Как известно – война началась в воскресенье (второе воскресенье от дня Святой Троицы) в день всех святых, в земле Российской просиявших. Естественно, во всех открытых храмах Русской Православной Церкви шла Божественная литургия. Блаженнейший митрополит Московский предстоятель Русской Православной Церкви Сергий узнал о начале войны в алтаре Богоявленского Елоховского собора, совершая литургию. По возвращении домой (жил он тогда по адресу: Бауманский переулок д.6) митрополит Сергий сразу же сочинил и отпечатал на машинке первое обращение к русскому народу, пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви.
Первое военное послание митрополита Сергия известно, но надо обратить внимание на два момента:
Во-первых. Возьмём четвёртый абзац послания: “Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами”. Это явная аллюзия из его пастырского послания от 29 июля 1927 года, так называемой – Декларации. И далее — “Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг”.
Итак, Сергий свидетельствует благословение небесное Церкви торжествующей и предсказывает, что война будет отечественной, как и война 1812 года.
Выше в послании сказано: “Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства”.
Во-вторых, пророчество: “Господь нам дарует победу”.
Тон пастырского призыва и назидания был задан и был подхвачен со‑работниками во Христе митрополита Сергия. Вот некоторые примеры.
Послание высокопреосвященного Алексия (Симанского), митрополита Ленинградского от 26 июля 1941 года (отрывок):
“Не новость в мировой истории, что появляются безумцы, мечтающие покорить себе весь мир. «Мир Римский», как называла себя римская держава, в продолжение веков стремился осуществить эту гордую мечту; на стороне его были сила, искусство, власть, образованность, многолюдство, жестокость, грабительство, порабощение, — все превращено было в орудие для завоевания мира. Но чем кончилась эта мечта? Мир завоеван не был, а «Мир Римский» рассыпался в прах. Не новость и для нашей родины нападение врага, мечтающего покорить нас. Наполеон об этом мечтал и, казалось, был близок к цели, поразив сердце России — Москву. Но именно здесь ему суждено было найти не победу, а гибель, и гибель окончательную, так как весь народ поднялся на врага. Так и теперь: весь наш народ воюет, и победа ему обеспечена. Она обеспечена всеобщей волей к победе, беззаветной храбростью бойцов — до полного презрения смерти, до готовности каждого положить душу свою за отечество, непоколебимостью веры в побеждающую силу правого дела”.
Второе. Послание высокопреосвященного Вениамина (Федченкова), митрополита Алеутского и Североамериканского, патриаршего экзарха в Америке (Русская Православная Церковь) от 16 октября 1941 года.
Отрывок. В ответ на обращение архиепископа (раскольник) Виталия (Максименко) к президенту США Рузвельту с просьбой никак не помогать России в борьбе против немцев митрополит Вениамин заявляет: “Как законный канонический архиерей, назначенный в Америку законной высшей церковной властью, Московской Патриархией, как представитель Русской Патриархии здесь, я не имею права оставить без ответа это послание отколовшихся архиереев (т.е. со-иерархов архиепископа-раскольника Виталия, молчаливо его поддержавших – В.Е.), ибо от него будет немалый вред для православных людей, а может произойти даже зло и в деле защиты нашей родины”.
И Вениамин продолжает: “Да и нам ли обличать русский народ?! Сколько у нас самих с этими архиереями собственных огромных грехов! Пусть-ка припомнит каждый свою грешную собственную жизнь. Повернётся ли тогда язык?!”
…………
“Вы не останавливаетесь даже перед тем, что пошли и против правительства страны этой и против Президента. Вы любезно заявляете в телеграмме своей о полной лояльности, но делом идете напротив. Господин Президент с чрезвычайными усилиями борется против тех, кто, как и вы, не хочет оказывать помощь русским, а через это — и своей же стране: он всеми силами стремится укрепить русскую армию и мощь ее, а вы своим посланием стараетесь остановить его. Вот ваша лояльность на деле”.
…………
“А посему последнее мое слово уже не к ним, этим вождям мнимым, а к народу, к тем благочестивым христианам и вообще русским людям, которые думают просто, чутки сердцем и любовны на деле. Моя речь к тем, кто обливается слезами, — как я много раз видел это на своих беседах по разным местам, — кто всею душою и мыслью теперь с родным народом. Мой призыв — к тем, кто и без меня несёт и несёт свои усердные жертвы на помощь родине, — к вам, рабочие люди и единодушные с народом и матерью‑Церковью интеллигенты-собратья и военные”.
И митрополит Вениамин заканчивает: “А теперь, и впредь до конца войны, будем молиться так, как ныне молятся в России. Вот она, эта молитва, присланная мне сюда из Московской Патриархии, из неё вы увидите и услышите дух истинной Церкви Христовой, который далёк от послания раскольников:
«Господи Боже сил, Боже спасения нашего, Боже творяй чудеса един! Призри в милости и щедротах на смиренные рабы Твоя, и человеколюбно услыши и помилуй нас: се бо врази наши собрашася на ны, воеже погубити нас и разорити святыни наша. Помози нам, Боже Спасителю наш, и избави нас славы ради имени Твоего. И да приложатся к нам словеса, реченная Моисеем к людям Израильским: дерзайте, стойте и узрите спасение от Господа, Господь бо поборет по нас! Ей, Господи Боже, Спасителю наш, крепосте и упование и заступление наше! Не помяни беззаконий и неправд людей Твоих и не отвратися от нас гневом Своим, но в милости и щедротах Твоих посети смиренныя рабы Твоя, ко Твоему благоутробию припадающия. Восстани в помощь нашу и подаждь воинству нашему о имени Твоем победити. А им же судил еси положити на брани души своя, тем прости согрешения их, и в день праведного воздаяния Твоего воздай венцы нетления. Ты бо еси заступление и победа и спасение уповающим на Тя, и Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».”
Народ нашей страны откликнулся на призыв своего предстоятеля жертвами, молитвой и трудом.
Особый вопрос о богоизбранном вожде народа Сталине. Обмен телеграммами между Сергием, Сталиным и со-иерархами Сергия: митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем) начинается со второй половины 1942 года. Можно с уверенностью сказать, что выбор Сталина и его решение в пользу Церкви было принято раньше.
В самом деле – 1939 год: договор Молотова – Риббентропа; 1939 – 1940 годы – присоединение “новых территорий”: Прибалтики, Бессарабии и Западной Украины. И это в общей сложности – до трёх тысяч православных приходов, а также и православные монастыри, притом такие знаменитые как Пюхтицкий, Рижский Свято-Троицкий с приписной к нему Преображенской пустынью, Псково-Печерский монастырь, Почаевская лавра и другие.
На новых территориях не тронули православные обители и не допустили никого из раскольников; прежде всего – обновленцев (обновленческий раскол будет ликвидирован в 1946 году). Наоборот, Сергию было предложено принять под свой омофор православные Церкви на этих территориях.
В результате на Украину был откомандирован митрополит Николай (Ярушевич), в Прибалтику – митрополит Сергий (Воскресенский), в Бессарабию – епископ Алексий (Сергеев).
И в 1940 году Сергий пишет своему ученику епископу Александру (Толстопятову): “Теперь нянчимся с Латвией и Эстонией. Командирован в Латвию и Эстонию наш архиепископ Сергий. Латвия принесла покаяние, а об Эстонии пока не знаем”. (В Эстонии наскоро образовали автономную православную церковь, подчинённую Константинополю (письмо от 17 января 1941 года) – разумеется без отпускной грамоты от Москвы” – В.Е.).
И в предыдущем письме к нему же (письмо от 21 мая 1940 года): “Наши новые области заставляют беспокоиться. Всё у них так как-то по-своему. В особенности трудно удаётся усвоить, что прежняя их автокефалия на церковном языке называется – раскол, со всеми следующими отсюда выводами, что всё признаваемое ими признаётся лишь икономии ради, а строго говоря, по канонам, ни на что они рассчитывать права не имеют. Много ещё придётся с ними потерпеть, втолковывая таблицу умножения”.
Но вот наступил первый день войны: 22 июня 1941 года. В тот же день было выпущено и передано Сталину Послание Сергия. В чём же оказался прорыв Сталина?! А именно в том, что он поверил Церкви и принял соответствующее решение.
Во-первых. Строительство метро в Москве не прекращалось ни на один день – что же, его строили для Гитлера, что ли?! – нет, его строили для своих и для нас с вами, в частности.
Во-вторых. Всю войну с 1941 по 1945 годы готовилась и выходила регулярно трёхтомная энциклопедия (по фундаментальности и точности это издание заслуживает такого наименования) “История дипломатии”, причём в работе были задействованы главные силы страны в этой области.
В-третьих. Правительство страны было эвакуировано в Куйбышев, включая главного диктора Левитана, кроме Сталина, Берии и Косыгина. Вопреки А.И. Солженицыну (роман «В круге первом», книга первая, глава 20 («Этюд о великой жизни»)), эти трое остались в Москве.
Послание Сергия было разослано по всей стране, а предварительно оно было напечатано в государственной типографии, причём оно было разослано не только по приходам, а в том числе было направлено и за границу (о Послании знал и Гитлер).
14 октября 1941 года в день Покрова Божией Матери Сергию было настоятельно предложено отправиться в эвакуацию – он подчинился.
Замечание (важное).
Последние тридцать лет, а в кулуарах и раньше, распространялась мифологема о том, что немцы покровительствовали православной Церкви на оккупированных территориях; желательно, конечно, независимой от церковной Москвы, вроде автокефальной православной церкви на Украине под началом Поликарпа Сикорского (с февраля 1942 предстоятель Украинской автокефальной православной церкви, восстановленной на территории Рейхскомиссариата “Украина”) или автономной православной церкви на Украине под началом Алексия Громадского (1882 — 1943), митрополит Волынский и Житомирский, экзарх Украины) – убит автокефалистами.
В этой связи следует привести директиву имперской безопасности: “О разрешении церковного вопроса в оккупированных восточных районах” (от 31 октября 1941 года).
Итак:
«Германо-немецкие правители и правящие круги, призванные осуществлять руководство оккупированными восточными областями, запутались бы в противоречиях, если бы они, с одной стороны, попытались бы совершенно искоренить большевизм, как чистейшее воплощение еврейства в его духовной основе, и, с другой стороны, молчаливо и терпеливо переносили то, как тот самый еврейский народ, который в течение 25 лет держал великий народ под ужасающим большевистским террором, теперь вдруг сразу был бы выставлен попами всех вероисповеданий, как народ, избранный Богом».
Какой же выход предлагает 3-й рейх? А вот: «Несомненно то, что стремящимся к религиям массам оккупированных бывших советских областей надлежит снова дать какую-то форму религии. Возникает только вопрос: какую?
Следовало бы установить, что ни при каких обстоятельствах не надлежит преподносить народным массам такое учение о Боге, которое глубоко пустило свои корни в еврействе и духовная основа которого заимствована из такого понимания религии, как понимают её евреи. Таким образом, надо проповедовать во всех отношениях свободное от еврейского влияния учение о Боге, для чего надлежало бы найти проповедников и, прежде чем выпускать их в массы русского народа, дать им соответствующее направление и образование.
Поэтому крайне необходимо позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего обучения толковать народу свободную от еврейского влияния религию».
Что к этому добавить? Одно: человек предполагает, а Бог располагает. Прежде, чем немцы успели сварганить «новую религию», свободную от Ветхого Завета, свободную от Апостольской проповеди, свободную от Евангелия, свободную от самого имени Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, а также создать соответствующий класс «проповедников», их погонят прочь до самого Берлина, где и найдут они свой конец.
II период войны:
19 ноября 1942 года – декабрь 1943 года.
19 ноября 1942 г. – начало контрнаступления под Сталинградом.
Декабрь 1943 г. – форсирование правого берега Днепра и наступление по всему фронту на юго-западе и западе страны. В этот период прошла героическая Курско-Орловская операция («Курская дуга», июль-август 1943 г.); Италия в сентябре 1943 г. вышла из стран «оси» и присоединилась к антигитлеровской коалиции; наконец, прошла судьбоносная Тегеранская конференция (Тегеран-43, 28 ноября – 1 декабря 1943 г.).
Но главное событие этого периода – восстановление патриаршества в Русской Православной Церкви, избрание на патриарший престол Блаженнейшего митрополита Московского Сергия и установление новых церковно-государственных отношений.
О встрече Сталина с тремя митрополитами: Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем) сказано много. И сама встреча состоялась поздно вечером под 5 сентября 1943 года (23 августа ст.ст.), т.е. в день Отдания Успения Божией Матери, а также в день памяти священномученика Иринея Лионского (автора трактата «Против ересей») и святителя Каллиника, патриарха Константинопольского, арестованного по приказу императора Юстиниана II Ринотмита, вывезенного в Равенну и замурованного там заживо в стене (☦преставился в 705).
Результатом этой встречи стал Архиерейский Собор 8 сентября (26 августа ст.ст.) 1943 года, в день Владимирской иконы Божией Матери (память чудесного отражения Тамерлана в 1395 году), избравший митрополита Сергия 12-м патриархом Московским и всея Руси. 12 сентября 1943 года, в день памяти Александра Невского, совершилась его интронизация.
В тот же день патриарх Сергий обратился к пастве с увещательным и утешительным словом:
«В годину испытаний и всяких скорбей Господь ниспослал нам и великую радость: возвратил нашей Церкви патриаршество. Теперь первому епископу Русской Церкви усвоен титул Патриарха, обычный для автокефальной Церкви, объединяющей в себе православную паству целого народа. Патриарх всея Руси есть духовный отец и молитвенник за всех Православных русских. По своим священным дарам Патриарх равен прочим епископам, но ему вручается должность общего попечения об епархиях всего данного народа. Вместе с этим увеличивается воздаваемый ему почет, а еще более — его ответственность за свою должность пред Богом и совестию. Недаром наша Церковь так настоятельно требует возносить имя Патриарха по всем храмам нашей страны. Кто прекращает поминовение Патриарха, тот не имеет ни части, ни жребия (Деян. 8, 21) с верными чадами Православной Церкви. Это и понятно. Только при молитвенной поддержке паствы Патриарх и найдет в себе решимость понести необычайную нравственную тяготу выпавшего на него служения. Итак, извещая о восприятии мною Патриаршего сана, я прежде всего прошу всех вас, возлюбленные отцы, братие и чада, покрыть мои немощи и недостатки Вашими молитвами, чтобы мне непостыдно понести свой сан и в свою меру послужить спасению вверенной мне русской православной паствы».
Иногда приходится читать или слышать, что Сергий был избран Патриархом – чуть ли не по приказу Сталина. Это неверно.
У нас есть другое свидетельство, притом относящееся к 1933 году, к разгару гонений на Церковь. Извещение свыше дано было архиепископу Арсению (Смоленцу) (см. митр. Мануил (Лемешевский) «Каталог Русских Православных архиереев с 1897 по 1957 гг.») об интронизации в Царствии Небесном митрополита Сергия, только в чине интронизации место иподиаконов занимали Ангелы. Как только архиепископ Арсений понял, какого видения он удостоился, видение прекратилось.
«Значит, Сергий будет патриархом, — осознал Арсений, — но как же трудно теперь в это поверить.»
Архиепископ Арсений (Смоленец) преставился ко Господу 6 декабря 1937 году, но он успел сообщить своё видение своему ученику епископу (впоследствии митрополиту) Иосифу (Чернову), а тот сообщил митрополиту Мануилу.
III период войны:
с конца декабря 1943 года – по 9 мая 1945 года.
Новый 1944 год в России открывается введением нового Гимна Советского Союза – вместо стихотворения Эжена Потье, кстати сказать, весьма посредственного (имеется в виду Интернационал). У. Черчиль сразу затребовал текст и ноты нового гимна для Англии, чтобы передавать его по радио: «Британская радиовещательная корпорация будет передавать его во всех случаях, когда будут передаваться сообщения о важных русских победах» (Письмо Черчиля И.В. Сталину от 1 января 1944 г.).
Наконец, письмо Черчилля к Сталину от 15 января 1944 года: «Ноты, обещанные в Вашем послании от 2 января, в настоящее время получены, и Гимн будет исполнен полным симфоническим оркестром Британской радиовещательной корпорации перед передачей известий в 9 часов вечера в воскресенье».
К концу 1943 года Советская армия окончательно перехватила у немцев стратегическую инициативу, и наступление её идет уже по всем фронтам. 27 января 1944 года, в день памяти равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, войска Ленинградского фронта освободили Ленинград (блокада была прервана еще раньше, в 1943 году). В результате Белорусской операции 1944 года под Витебском (июнь-июль) была разгромлена группа армий «Центр» и 3 июля 1944 г. освобожден Минск.
В январе 1945 года митрополит Вениамин (Федченков), приехавший в Москву на Поместный собор, оглядываясь на недавнее прошлое, задаёт себе и окружающим простой вопрос (впрочем, с подачи тех же англичан): «Почему союзные армии (фактически, англо-американские – В.Е.) не могут сбить немцев в Италии, а русские гонят их везде?» – И Вениамин отвечает: «Я думаю, что главная причина – в духе русского народа. Наш народ жертвенный. И не только для себя, но и для других, для всего мира.
Такова русская альтруистическая, жертвенная душа! И потому они умирают, не думая. Откуда же эта жертвенность? Я думаю – вслед за славянофилами и Достоевским – это от Православия. Православная Церковь тысячелетие воспитывала народ в такой любви Христовой. Этим, прежде всего, и сильна Русь».
Программа Духа Святого.
Окончание жизненного пути (с 12 сентября 1943 – по 15 мая 1944 гг.) и кончина патриарха Сергия.
Мы уже говорили о том, что изменился характер государственно-церковных отношений. Но можно ли было все прошедшие 25 лет лютых гонений «вменить яко не бывшие». Нет, конечно.
27 октября 1943 года Сергий подал ходатайство об освобождении 26 архиереев, известных ему лично и которых он желал бы привлечь вновь к церковной работе под его, Сергия, пастырским руководством. Из этих 26-ти 7 архиереев (в том числе митрополит Ярославский Павел (Борисовский)) «умерли в местах заключения» (на самом деле все семеро были расстреляны).
Ещё двое «отбыли заключение по суду и освобождены, но местонахождение их в настоящее время неизвестно» — оказалось, что эти двое были расстреляны в 1937 году.
Ещё о четверых «совет (по делам РПЦ) не имеет сведений.» Но и об этих стало известно, что трое из них расстреляны в том же 1937 г., а четвёртый с октября 1937 г. в заключении, подробностей о его смерти нет.
Из всего списка только епископ Николай (Могилёвский) был ещё жив; был «привлечён к церковной работе», получил кафедру Алмаатинскую; скончался в сане митрополита в 1955 году. Причислен к лику Святых.
О патриархе Сергии известно, что он носил с конца 20-х годов и до конца жизни помысл Антония Великого: «все спасутся, один я погибну». Это стало известно от (ныне покойного) протодьякона Сергия Боскина (скончался 19 января 1992 года), а он это знал от архимандрита, в последствии митрополита Литовского, Экзарха Латвии и Эстонии Сергия (Воскресенского) (так называемого Сергия младшего – близкого друга Сергея Михайловича Боскина).
Всякий раз при известиях о церковных нестроениях или гибели служителей и верных чад Русской Православной Церкви, Сергий твердил: “Плачет по мне геенна, плачет”. Носить такой помысл доступно только великим святым.
15 мая 1944 года патриарх Сергий скончался. Накануне, 14 мая, в воскресение, Сергий служил Божественную литургию и чувствовал себя в полном здравии. Господь призвал его к Себе в день памяти святителя Афанасия Великого, стойкого борца за православную веру, 15 лет в общей сложности пробывшего низложенным, т.е. и церковно и государственно гонимым. И только в последние 8 лет своего жития (с 365 – по 373) он пребывал в своём достоинстве архиепископа Александрийского. И в этот же день – день памяти русских страстотерпцев Бориса и Глеба, прививших Русской Церкви великий навык терпения. Вот в этот двойной праздник Сергий и был призван ко Господу совершенно безболезненно. Он встал как всегда в 6 часов утра, сотворил утреннее правило, прилёг отдохнуть до 7 часов – установленного ежедневного визита врача. В 6:50 келейник его Иоанн (Разумов) (скончался на покое в сане митрополита Псковского в 1990 г.) пришёл его будить – Сергий был уже без признаков жизни; врач зарегистрировал кровоизлияние в мозг.
Таким образом, мученическая жизнь Сергия закончилась ещё во время войны, ещё во время страды русского народа. Сергий не застал временной стабилизации 1945-1955 годов, когда духовенство начало расслабляться. Он ушёл из жизни ещё когда несчастье и внутреннее напряжение облагораживают.
После интронизации Сергия много фотографировали, и эти фотографии оказались не только духовно, но и эстетически более значимыми, чем портрет кисти Павла Корина. На фотографиях чётко виден исповедник, получающий удары со всех сторон: человек, по слову Апостола, страдающий от всех, в том числе от лже-братии (ср. 2 Кор.11,26). “Много раз был в путешествиях, в опасности на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасности от язычников, в опасности в городе, в опасностях в пустыне, в опасности на море, в опасности от лже-братии” (2 Кор.11,26).
Все страдания Сергий принимал не только смиренно – он принимал их истово, при сохранении полного неизменного внутреннего покоя, того «бесстрашного покоя», о котором архимандрит Софроний (Сахаров) свидетельствовал, что «сердце подвижника пребывает в бесстрашном покое, хотя бы и небо упало на землю» («Старец Силуан», часть первая, гл. XII).
Московский Поместный Собор 1945 года.
Иногда можно встретить в учебниках истории: «Собор 1945 года собрался для избрания нового патриарха после смерти Сергия». Но подготовка и проведение Собора 1945 года в эту схему не укладывается.
На Соборе 1945 года представлены восемь патриархов, т.е. по представительству Московский Поместный Собор приближается к Вселенскому. Все главные восточные патриархаты представлены; Грузинский представлен, Сербский представлен; нет автокефальной Церкви Элладской, нет Болгарской (в это время для Константинопольского патриархата она – схизматическая), нет Албанской (почти вся вырезана). На тот момент совсем уничтожен епископат Чехословацкой Православной Церкви: прекратил своё существование в 1942 году с убийством фашистами епископа Горазда (прославлен во Святых как священномученик земли Чешской). Наконец, автокефалия Польской Православной Церкви – самочинная, Москвой не признана (законная автокефалия будет дана Польской Православной Церкви от Матери-Церкви в 1948 году).
Таким образом, весь значимый православный мир на Соборе 1945 года представлен; и только по смирению Московская Патриархия ставит на Соборе в основном местные задачи, с одной поправкой: на Соборе осуждается фашизм как антихристианская доктрина, и это осуждение подписывают все представители православных Церквей. Во всех остальных вопросах, касающихся внутренней жизни Русской Православной Церкви, например, устава, представители других Церквей не участвуют в принятии решений, а что касается фашизма – они полноправные участники.
Документ Собора:
«Православная Русская Церковь, Церковь великой страны, принявшей основной удар кровавого фашизма и в схватке с ним нанесшей ему смертельную рану, голосом Собора всех епископов, многочисленного клира и мирян снова обращается к вам, братья христиане, чтобы вместе с нами напрягли свои усилия к завершению священной борьбы: докончим начатое святое дело уничтожения фашизма в том же тесном единении и братской взаимной помощи.
Призывая к единству и твердости до конца, Поместный собор шлёт благословение к трудящимся всего мира и вождям народов, которые пекутся о благосостоянии и улучшении жизни меньших братьев».
А вот осуждение фашизма на Соборе – не как социально-политической реальности, политики фашизма или даже кровавых деяний, а осуждение фашизма апологетически, т.е. фашизма, который был, есть и будет; и это, действительно, задача Вселенского собора или всей Церковной Полноты. Итак, сказано:
«Великое единение автокефальных православных Церквей на Поместном соборе в Москве показало их согласие не только в учении веры, но и в деле осуждения фашизма, как политической и антихристианской доктрины. Это осуждение, вместе с призывом к политическому единству в деле достижения победы над фашизмом, выражено в обращении Поместного собора «К христианам всего мира»».
«Война ещё продолжается, но исход её решён, и никто и ничто изменить его не может. Теперь ясно всем на земле, чьи молитвы, подобно Авелевой жертве, вознеслись ко Господу и чьи кощунственные призывы имени Божия стелятся по земле, как дым от костра братоубийцы Каина. Если один народ горделиво превозносится над всеми другими народами, то такое превозношение противно духу Христова учения. Поэтому свободолюбивые народы объединились в одну братскую, дружную и мощную семью, и это единение во имя Христа принесло свои благодатные плоды».
И далее:
«Так, через прозрение каиновой природы фашизма православное соборное сознание определило его антихристианский дух и обратилось к христианскому миру с призывом – покончить раз и навсегда с фашистским учением. В церковном благословении военных усилий, направленных к уничтожению фашизма, нет никакого внутреннего противоречия.
Русскому православию, как никакому иному, давно уже и хорошо был знаком протестантский источник этого страшного учения. Скрытый в отрицании Откровения и соборного разума Церкви (прежде всего, Священного Предания – В.Е.), он породил крайний религиозный субъективизм с его убеждением, что каждый может иметь своё понятие о Боге и относиться к Нему по-своему. Из этого субъективизма родилось рационалистическое понимание христианства, из которого немецкое богословие удалило сначала Откровение, затем и божество Иисуса Христа. На той же почве возникли и распустились ядовитые цветы различных философских учений, с преобладающим уклоном к пантеизму и пессимизму. Безумный Ницше вместо стремления к добру призывает к созданию «сверхчеловека», ради которого должно уничтожаться всё слабое. Не отсюда ли ведёт своё начало человеконенавистническая теория и практика немецкого фашизма? Когда Заратустра говорит, что «война и мужество совершили больше великих дел, чем любовь к ближнему» и что «не цель благая оправдывает войну, а благо войны оправдывает всякую цель», то благословение войны против фашизма вырастает в величайшее благодеяние, ибо тут Церковь благословляет войну во имя её уничтожения.
Благословляя усилия свободолюбивого и миролюбивого человечества, направленные к искоренению фашизма и кровавых агрессий, Православная Церковь оказалась в стане Ангелов Божиих, ведущих несмолкаемую битву с мировым злом, и тем самым явила собою великую прогрессивную силу истории, ближайшая цель которой — установление и укрепление всеобщего мира».
Это постановление Собора, принятое всей полнотой Церкви, никто не отменял, поэтому неофашизм – это нонсенс. Таким образом, над фашизмом произнесён религиозный и церковный суд.
***
Сталин приказал всячески помогать Собору, поэтому приглашения шли по дипломатической почте. На Соборе речь шла не только о единой вере, не только о вероисповедной консолидации, но была поставлена ещё одна задача: положить начало всеправославному центру в Москве. Сталин считал, что время пришло, но понимал, что такая задача не на один год и не всё сразу; но ему надо было, чтобы Собор положил начало этому процессу.
Действительно, в заявлениях из Сербии, отчасти и из Александрийского патриархата звучит как рефрен, что Русская Православная Церковь, «находясь в своём старом величии», теперь нас всех может объединить под неким «верховным покровительством». На Соборе лично присутствовали патриархи Александрийский Христофор и Антиохийский Александр III; Константинопольского не было – его полномочный представитель Герман Фиатирский; Иерусалимского не было – его полномочный представитель Агафодор Севастийский.
Итак, Собор – только начало; для начала надо было показать, что Церковь пользуется всемерной поддержкой и помощью государства. Александрийский патриарх Христофор так и заявил, что, мол, будем счастливы избрать патриарха «под покровительством правительства».
Таким образом, ближайшая цель, чтобы Собор стал основой объединения всего мирового православия. В кулуарах Собора шла речь, причём буквально, о покровительстве России всем восточным патриархатам «в чисто христианском духе».
Но в инструкции Карпову сказано однозначно: какие задачи уже на Соборе он должен поставить перед новоизбранным патриархом Алексием I.
Задачи следующие:
во-первых, воссоединение Московской патриархии с русскими православными приходами за границей обеих юрисдикций, то есть евлогиевской и карловацкой. Ясно, что задача объединения была и государственная, а не только церковная;
во-вторых, установление тесных и дружественных отношений с православными Церквами славянских стран. В это время Англия уже интересовалась делами Сербии и нащупывала почву;
в-третьих, укрепление связей с главами автокефальных Церквей и влияние в решении международных церковных вопросов.
И в завершение было поручено – договориться со всеми представителями автокефальных Церквей о немедленном разрыве и прекращении общения с митрополитом Анастасием (Грибановским) (2-й первоиерарх РПЦЗ), что и было сделано. Анастасий был вынужден немедленно покинуть пределы Сербии, некоторое время, буквально на птичьих правах, сидеть в Мюнхене, потом (в 1950 году) он переедет в Америку.
Итак, Сталин ставит задачу: создание единства автокефальных Церквей Восточной Европы (пока), т.е. Сербии, которая постепенно оправляется после хорватского геноцида, Болгарии, Румынии. По возможности, укрепление православных автокефальных Церквей Чехословакии и Польши, в том числе для успешного противодействия католической экспансии. Все эти задачи были выполнены – по мере сил, по мере удобовместимости нами благодати Божией.
Следующая задача. Паломничество патриарха Алексия I на православный Восток. Прежде всего на Святую землю в Иерусалим — личный пастырский визит для укрепления связи с патриархом Иерусалимским Тимофеем. Алексий I сразу же начинает переговоры о возвращении Московскому патриархату собственности и подворий на Святой земле. В особом послании патриарха Алексия I православному сообществу сказано было однозначно, что кроме Московского патриархата никаких русских православных нет, «хотя бы они по национальности были русскими и по исповеданию православными».
Патриарх Алексий I общается со Сталиным постоянно, то есть он посещает Сталина как минимум раз в месяц. Как все цари, товарищ Сталин имел своим духовником патриарха. А это значит, что все деяния товарища Сталина в период 1945-1953 годы оказываются на пастырской совести Алексия I. За все эти восемь лет у Сталина с патриархом не было ни единой размолвки, ни единого неприятного случая.
После смерти Сталина панихиды по нему служились во всех храмах Русской Православной Церкви. И на очередной «неудобный» вопрос патриарх Алексий ответил спокойно и твёрдо: «Я молился не за безбожника».
Ерёмина Вера Михайловна: 2021
Библиография.
- Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. Издание Мос. Патриархии, б/м, 1943.
- Патриарх Сергий и его духовное наследство. Издание Мос. Патриархии, Москва, 1947.
- Переписка Председателя Совета министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны. Госполитиздат, Москва, 1957.
- Вениамин (Федченков), митрополит На рубеже двух веков. М. «Отчий дом», 1994.
- Вениамин (Федченков), митрополит «За православие помилует меня Господь…» Дневниковые записи. Спб., «Царское дело», 1998.
- Иоанн (Шаховской), архиепископ, «Город в огне» — соч. в 2-х тт., т. 2, с. 136-170. Изд-е Братства во имя князя Александра Невского, Нижний Новгород, 1999,
- М.В. Шкаровский. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 годах. Изд-е Крутицкого Патриаршего подворья, М., 2000.
- Страж Дома Господня. Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский). Изд-е Московского Сретенского м-ря, М., 2003.
- Ф.И. Тютчев. «Россия и Германия» — в сб. «Ф.И. Тютчев и православие», с. 420-437. Издат. дом «К единству», М., 2005.
- М.А. Ривели. Архиепископ геноцида: монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии 1941-45. М., 2011.