Список лекций Новейшая история Русской Православной Церкви (1917-2000)
- Речь Карташова.
- Спор о новом церковном управлении (фокус менталитета эпохи).
- Лицо и служение святейшего патриарха Тихона Московского.
Замечание.
Карташов становится обер-прокурором Синода и этот титул носит в течение 12 дней, после чего ему присваивается новый статус – министр исповеданий. В эту должность входили и функции обер-прокурора Синода и функции министерства внутренних дел по инославным исповеданиям. Таким образом, Карташов как бы воспринимает полномочия князя Голицына при Александре I (то есть «сугубое министерство»). До 1824 года одно «сугубое министерство» ведало и православным вероисповеданием и всеми инославными.
Керенский предоставил Карташову право открытия собора.
Патриаршее место в Успенском соборе пустовало, начиная с 1700-го года[1], то есть после смерти патриарха Адриана, но, по каким-то необъяснимым мотивам, оно не было демонтировано и не было убрано, хотя при Петре-то на охрану памятников не смотрели.
Однако ж, видимо, патриаршее место охранялось ангельским охранением. Веди и в Синоде в качестве председателя Синода стояло пустое кресло. Так вот, это пустое кресло было привинчено к полу и даже не к внешней части, а к внутренней – пол рубили топорами, чтобы выбросить кресло.
Итак, патриаршее кресло не было демонтировано и убрано, простояло 200 лет, да и понадобилось.
В 1921 году на Карловацском лже-соборе (Сремски Карловцы в Югославии), то есть ровно через 200 лет после официального открытия синодальной эпохи[2], деятели из Высшего монархического совета (ВМС) во главе с Крупенским, пытаются дезавуировать все решения Поместного собора 1917-1918 годов, на том основании, что они не были утверждены императором.
Это надо запомнить, так как относится и к любому члену Церкви, и к любой группе, и к любому церковному учреждению – дьявол бережет грехи грешников, в которых они не покаялись, чтобы в удобное время их вновь вернуть. Это же относится и к направлениям – монархическое направление за 200 лет в грехе не покаялось. (Это надо помнить и нео-монархистам, которые иногда по Москве бегают).
Покаялось ли государство в лице Временного правительства в грехе петровщины? Собственно о покаянии, то есть о покаянном взятии назад нечестивого деяния, при Временном правительстве говорить нельзя. Среди членов Временного правительства ни католиков, ни мусульман, ни иудеев не было, но это было правительство уже объявленного светского государства. Хотя покаяния и не было, но государство в лице Временного правительства признало существующее положение Церкви и, вообще, взаимное положение Церкви и государства при старых порядках[3] неловким и неприличным. И государство в лице Временного правительства отступило как бы в замешательстве.
Лучше всего эту точку зрения, которая принадлежит, можно сказать, менталитету эпохи и менталитету народа (интеллигенции), была выражена в приветственной речи на соборе Антона Владимировича Карташова.
Основные моменты речи.
- Собор, только что открытый в день Успения Божией Матери, расценивается как полномочный орган церковного законодательства. Собор имеет право авторитетного представления на уважение Временного правительства о новых церковно-правительственных учреждениях.
Возможны были несколько вариантов взаимоотношений собора и Временного правительства.
а) Временное правительство состояло если уж не из православно верующих, то, во всяком случае, из православно крещенных людей – Временное правительство смиренно склоняет голову перед собором – это путь благоверного императора Феодосия Великого (память 17 января).
б) Вариант паритета – это примерно и было избрано. То есть, собор приходит в одностороннем порядке к какому-то решению, выражает его в форме постановлений; и в той части, где постановления касаются хоть как-то церковно-государственных взаимоотношений, то собор представляет свои наработки на уважение Временного правительства.
в) Вариант гонений (в той или иной форме). Гонения могут быть и не кровавыми, как при большевиках.
Как говорил, уже умудрённый опытом, архиепископ Иоанн Шаховской (иерарх Православной Церкви Америки) в свои 75 лет в книге «Белая Церковь» – «я, мол, думал тогда и думаю так теперь, что наибольшей свободы Церковь достигает, находясь в положении благожелательного гонения со стороны умных слуг государства» (спорное мнение). Благожелательное гонение некоторые понимали так, чтобы архиереям было тепло и сытно.
Гонением является всякое положение, когда государство со своей стороны представляет свой вариант церковно-государственных отношений и навязывает его Церкви.
Таким образом, с 1700 года по 1917 год Русская Православная Церковь находилась в положении гонения.
Временным правительством признавалась необходимость церковно-государственных учреждений, и только суждения о характере, о полномочиях этих учреждений решались на основе паритета[4].
Далее, продолжая речь Карташова.
- О видоизменении отношения Церкви к государству. Речь идёт не о коренном изменении или переломе, а таком, что Временное правительство, то есть вполне определенный менталитет части русского народа, видит в перспективе только видоизменения отношения Церкви к государству.
И в синодальный период и в московский период, начиная с Ивана Грозного (с 1546 года), Церковь главу государства помазывает. Как утверждал Филарет Московский, хотя и шепотом, что все свои полномочия государь воспринимает только при церковном помазании. Поэтому, что касается убийства Петра III, который не был помазан, то это – убийство частного лица.
Синод (старого состава) 3 марта принимает решение о поминовении “благоверного Временного правительства”. Это решение было принято как бы срочно и, таким образом, предполагается, что собор должен иметь новое суждение о новом отношении Церкви к государству, конечно, всё в рамках лояльности, поскольку лояльность продиктована апостольским учением и, в особенности, посланиями апостола Павла.
В проекте, разработанном Новгородцевым и получившем одобрение Предсоборного Совета, был пункт, что глава правительства и министр исповеданий должны быть православными. О других членах правительства ничего не сказано.
В речи Карташова был поставлен вопрос: поскольку взаимоотношения Церкви и государства в лице Временного правительства строятся на основе паритета, то какую перспективу видит государство по части отношения Церкви к государству?
Итак, рассмотрим.
Первый пункт паритета – это отношение Церкви к государству.
Второй пункт паритета – это отношение государства к Церкви.
В том же докладе Карташова сказано, что Церковь своё соборное суждение (по этому кругу вопросов) имеет представить в виде законопроекта в одностороннем порядке. Отношение государства к Церкви определяет Учредительное собрание, каковому Учредительному собранию Временное правительство и отдаст себя на суд. Учредительное собрание, как высший законодательный орган, должно было определить форму государственного правления.
Эти два момента и определяли взаимоотношения Церкви и государства на момент открытия собора.
Каких функций Временное правительство, как высший правительственный орган светского государства, не признает за Церковью? Временное правительство не признает за Церковью функций учительницы и утешительницы.
Кто же должен утешать? Этот вопрос поднимался и на соборе, так как члены собора – это те же люди. На этот вопрос отвечал профессор Московской Духовной Академии Илья Громогласов, явный и гласный противник восстановления патриаршества. Громогласов говорил так – если вам нужен пастырь, то есть учитель и утешитель, то ступайте к приходскому священнику, то есть в частном порядке.
Отношения Церкви и Временного правительства хотя и строятся на основе паритета, но холодного паритета или, как сказал бы митрополит Вениамин Федченков, – на основе холодной лояльности, которая есть как не что иное, как камень за пазухой[5].
Вопрос о патриаршестве основывался на 34-м апостольском правиле, в котором сказано так:
“Епископом всякого народа подобает знати первого из них и признавати его, яко главу, и ничего, превышающего их власть не творити без его рассуждения”
Превышающего их власть – а чем же ограничена их власть?
“Творити же каждому только то, что касается до его епархии и до мест, к ней принадлежащих”.
“Ибо тако будет единомыслие и да прославится Бог о Господе Иисусе Христе во Святом Духе Отец и Сын и Святый Дух”.
Поэтому, на основании 34-го апостольского правила Карловацский лже-собор не имел никаких полномочий с самого начала, ибо он состоял из епископов-бегунов, бросивших свои епархии и свою паству.
И Феофан Быстров и Антоний Храповицкий, хотя и считали себя канонистами, так как преподавали в духовных академиях (Антоний Храповицкий одно время был ректором Петербургской Духовной Академии), в этом вопросе попали впросак.
Люди, бежавшие добровольно со своих кафедр и бросившие епархии, голоса церковного не имеют никакого: они теряют честь и достоинство епископа (это также оговорено другими каноническими правилами Двукр. 16), но и не более. Единственный из эмигрантских архиереев Вениамин Федченков имел хоть какое-то каноническое оправдание для своего отъезда, так как он был викарным архиереем Таврическим (правящий Антоний (Абашидзе) – архиепископ Таврический остался) и Вениамин уехал вместе с паствой, так как белая армия эвакуировалась в полном составе.
В отличие от Карловацкого лже-собора, поместный собор Украины, только что отделившейся, имел благословение патриарха Тихона.
Поместный собор Украины 1918 года состоял из епископата украинских епархий (государство отделилось и епархии вместе с ним), клира и мирян новой страны Украины. Собор имел собственного представителя патриарха митрополита Платона Рождественского. Наказ, выработанный предсоборным советом собора, готовился с участием митрополита Платона.
О Карловацском лже-соборе патриарх Тихон узнал из газет, то есть они даже не удосужились поставить его в известность, и собор не прислал в патриархию своих протоколов.
Таким образом, Украинский собор 1918 года был законным, а Карловацский – не законным.
Дальше в 34-м апостольском правиле говорится:
“Но и первый епископ ничего да не творит без рассуждения всех”.
У патриарха Тихона всегда было так. Например, когда патриарх из газет узнал о Карловацком соборе, то осуждение этого карловацкого деяния было вынесено после совместного заседания Священного Синода (выборного) и Высшего Церковного Совета (выборного из епископата, клира и мирян).
Патриарх Тихон совместно со Священным Синодом и с Высшим Церковным Советом объявил карловацкое деяние «не имеющим никакого канонического значения» (Указ от 22 апреля/5 мая 1922 года №348 и 349).
На Всероссийском Поместном соборе был 21 отдел и отдел “О церковном управлении” возглавлялся епископом Митрофаном Астраханским.
На двадцатом заседании собора Митрофан, как председатель отдела, сделал собору доклад, что без решения соборным голосом отдел не может продолжать работу, так как вопроса о патриаршестве в регламенте собора нет.
Тогда и была принята, так называемая, переходная формула.
На соборе выступили 32 члена собора против патриаршества, то есть с требованием вообще снять вопрос о патриаршестве с повестки дня[6]. Это предложение было отвергнуто и, таким образом, переходная формула получила одобрение собора.
Вопрос о патриаршестве обсуждался собором долго и только за неделю до Октябрьской революции собор принял переходную формулу, то есть решение о принципиальной возможности восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви.
За патриаршество выступал очень смешанный контингент. На соборе было знаменитое выступление архимандрита (тогда) Иллариона Троицкого (священномученик); были авторитетные голоса епископата и, в основном, Митрофана Астраханского, и крестьянские голоса.
Обыкновенные крестьяне, кончившие церковно-приходские школы, усмотрели, что люди возражавшие путают два абсолютно разных понятия: соборность и коллективизм; единоличное возглавление и авторитарность.
Термин “соборность” в широкий научный оборот вывел мирянин Алексей Степанович Хомяков. Но соборность в рабочем употреблении – это свобода в единстве и единство в свободе.
Онтологическая подоплека соборности (также по Хомякову) выражается литургическим возгласом “Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу единосущную и не раздельную”.
Коллективизм, напротив, предполагает собрание индивидуумов, каждого со своим мнением, и мнение коллектива определяется большинством голосов.
По I апостольскому собору (Д.15.5-29) Церкви вообще чужда идея голосования, а предпочтительнее идея согласования, то есть единодушие достигаемое долгим взаимным убеждением.
Собор, оставаясь верным 34-му апостольскому правилу, принимает формулу о личностном возглавлении в следующей редакции.
- Поместному собору, периодически в определенные сроки созываемому в составе епископов, клириков и мирян, принадлежит высшая власть в Русской Православной Церкви: судебная, законодательная, административная и контролирующая.
- Восстанавливается патриаршество, которым возглавляется управление церковными делами Российской Православной Церкви.
- Патриарх является первым между равными ему епископами.
Церковь исповедует равенство благодати между всеми епископами, в отличие от католиков, у которых Римский папа имеет благодать бóльшую.
- Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен собору.
30 октября (революция уже прогремела) вопрос о церковном управлении был поставлен на голосование.
Результаты голосования: 141 – “за”; 112 – “против” и 12 – “воздержались”. Таким образом, вопрос о восстановлении патриаршества победил совсем не значительным большинством.
После этого собор постановил приступить немедленно к избранию кандидатов на патриаршество. И только после этого, соборным же решением, было решено, что избрание трёх кандидатов, то есть тех, которые набрали более половины голосов[7], и жеребьёвка (священная)[8] между ними является наиболее подходящей формой избрания патриарха. Кроме того, было признано, что в выборах должны участвовать все члены собора, имея равные решающие голоса.
Собором был принят также регламент, то есть некие ограничения, относительно патриаршества.
Регламенты в Церкви применялись и раньше. В апостольские времена при выборах 7-ми дьяконов тоже были требования: дьяконами могли быть мужи изведанные, исполненные Святого Духа и мудрости (Д.6.3). Позднее, для епископа апостол Павел давал уже другую рекомендацию, где очень резко снизились требования, то есть «не бийца, не пьяница, муж одной жены, хорошо управляющий своим домом» (См. 1Тим.3.2-4).
Регламент собора относительно кандидата на патриаршество.
- Кандидат на патриаршество намечается записками, в которых пишется по одному имени. (То есть, записка, где написано два имени, считается испорченной).
- Окончательное избрание патриарха совершают не епископы[9], но оно осуществляется путём вынимания жребия.
- Кандидатом считается то лицо, за которое подано абсолютное большинство голосов присутствующих членов, то есть больше половины.
- Не исключается избрание мирянина в кандидаты, но на сей раз, избрать патриарха из лиц священного сана.
- Женатому белому духовенству не быть избираемому в кандидаты.
(На соборе даже не было оговорено, что патриарх избирается из числа епископов).
После подсчёта голосов, поданных за каждое записанное имя, составился список из 25 имён. Первый тур голосования (членов собора более 500 человек).
Архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) 101.
Архиепископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) 27.
Митрополит Московский Тихон (Белавин) 23.
Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) 22.
Архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) 14.
Архиепископ Кишиневский Анастасий (Грибановский) 13.
Протопресвитер армии и флота Георгий (Шавельский) 13.
И остальные епископы набрали от 1 до 5 голосов.
В списке оказался мирянин А.Д. Самарин и женатый протопресвитер Любимов – настоятель Успенского собора Кремля и член Синода последнего состава, которые по регламенту избрания были исключены из списка.
На этом заседание собора закрылось и на следующий день 31 октября председатель Священного собора, то есть предстоятель главной кафедры, обратился к избирателям.
“Мы приступаем к избранию духовного отца отцов. Посему, прежде чем приступить к этому делу, осеним себя крестным знамением, отложим всякие страсти, всякие личные взгляды и стремления, но будем руководствоваться мыслию о том, что мы должны выбирать лицо, которое принесло бы пользу Святой Православной Церкви и послужило бы прославлению имени Божия. Помолимся Господу, чтобы мы не свои глаголы глаголали, но глаголы Божии. Буди светлость Господа Бога нашего на нас и дела рук наших исправит”.
По второму туру голосования, в котором приняли участие 309 человек, то есть не все, председатель объявил результаты голосования.
Архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) 159.
Архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) 148.
Митрополит Московский Тихон (Белавин) 125.
Эти три лица и будут участвовать в священной жеребьёвке.
Отец Алексей Зосимовский вынул записку, которую передал митрополиту Владимиру, а тот – архидьякону Константину Розову. Архидьякон Константин голосом, который был слышен не только в соборе, но и во всей окрестности, возгласил, что собор, Божией милостью, избирает митрополита Московского Тихона.
На тот момент все три кандидата по регламенту собора отсутствовали в Храме Христа Спасителя.
Святитель Тихон находился на подворье (сейчас это – подворье Троице-Сергиевой Лавры, на Самотёке). К нему были посланы гонцы, и Тихон отвечал установленной формулой – благодарю, приемлю и нимало вопреки глаголю.
Церковное предание оставило реакцию Антония Храповицкого – тот махнул рукой и сказал сакраментальную фразу – ну и чёрт с ними. Но перед самой смертью Антоний сказал – слава Богу, что патриархом был избран Тихон, я бы мог погубить нашу Церковь.
На соборе раздавались голоса, что мы не видим между нами подходящего кандидата на патриаршество.
А ведь было пророчество и, притом, от мирянина. Василий Васильевич Розанов в “Опавших листьях” в 1912 году писал так: “Выберите молитвенника за землю Русскую. Не ищите, выбирая, мудрого, не ищите учёного, вовсе не надо хитрого и лукавого; слушайте, чья молитва горячее, чтобы доносил он ко престолу Божию все скорби земли нашей и болел болями её и молился о ранах её”.
Таким Тихон был; причём, по отношению ко всем – врагов у него не было, были заблудшие. Поэтому, когда в 1918 году отделилась Украина и ему осмелились предложить бежать через Украину на запад, то есть бросить свою паству, патриарх Тихон отвечал с необыкновенной простотой и редкостным исповеданием так: “Пусть плохи большевики, но ведь и они – мои духовные дети, как же я могу бросить их”.
Поведение других кандидатов было иным.
Антоний Храповицкий ещё в 1928 году призывал расстреливать большевиков (если удастся произвести контр-переворот в России), как бешеных собак.
Анастасий Грибановский в 1948 году предлагал пускать на СССР атомные бомбы.
Арсений Стадницкий был верным законному местоблюстителю митрополиту Сергию. Архиереи, которые потом при большевиках, жили в ссылках, как Арсений Стадницкий в Ташкенте, оставались полноправными архиереями, признаваемыми властью и центральной и на местах.
Святитель Тихон Московский.
Святитель Тихон Московский был канонизирован на Архиерейском соборе в 1989 году в честь (и в год) 400-летия восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви (с 1589 года).
То есть, патриарх Тихон был прославлен во святых ещё при Горбачёве; при не разрушенном Союзе; при Советской власти; в эпоху правления патриарха Пимена.
Таким образом, святитель Тихон был прославлен ещё как бы при большевиках, которые хотя и находились при последнем издыхании, но знали об этом только пророки.
К патриарху Тихону были три запроса с целью получения благословения белой армии. Был посланец князь Григорий Трубецкой, который просил о тайном благословении белого движения Деникина. Патриарх Тихон отказал.
Перед этим был тайный посланец, который просил благословения армии Колчака. Тихон отказал. И благословения для армии Врангеля просила какая-то женщина — княгиня Б.[10] и той тоже было отказано. Когда патриарх Тихон узнал, что епископ Вениамин теперь – епископ белой армии, то вздохнул сокрушенно и сказал – «Жаль, жаль, подавал надежды (на соборе), а теперь может погибнуть».
В день своей интронизации, которая совершилась в день Введения во Храм Пресвятой Богородицы, святитель Тихон говорил так: “Всё моё будущее служение сулит мне скорби, слёзы, страдания”.
Патриарх Тихон все свои скорби, страдания – и, одним словом, крест, пронёс до конца и положил к подножию Престола Божия.
[1] В 1719 году немецкий наблюдатель Буддей в своей книге, написанной по заказу Феофана Прокоповича и с предоставлением ему необходимых материалов, ничтоже сумняся, заявил, что Русской Православной Церкви капут.
[2] Синодальная эпоха официально начинается с осени 1721 года, то есть со времени признания Синода четырьмя восточными патриархами.
[3] Никто не говорил ни про монархию, ни лично про царя, а всё это называлось безличным именем “старые порядки”.
[4] Сейчас положение Церкви гораздо благоприятнее, чем при Временном правительстве.
[5] Вениамин Федченков “Духовный дневник 1927 года” (Парижско-сербский период) – «Послужи народу» М., 2000. Предисл. С. Фомина.
В 1926 году митрополит Вениамин Федченков удостоился явления патриарха Тихона. К этому времени уже произошла ссора между митрополитами Антонием Храповицким и Евлогием Георгиевским. Вениамин в тонком сне увидел комнату, полную людей, которые даже двигаться не могли и к ним приходит, умерший к тому времени, патриарх Тихон. И на вопрос Вениамина (вопрос его сердца) – куда ему податься? — Патриарх сказал: «Послужи народу» (который даже двигаться не может).
Поместный собор тоже явился выражением народного менталитета и именно крещенного православного народа, членов Русской Православной Церкви. Спор о новом церковном управлении – это фокус менталитета эпохи.
И по воспоминаниям участников собора и по протоколам собора отмечено, что главным противником патриаршества была профессорская корпорация 4-х духовных академий, то есть воспитателей и учителей будущих пастырей.
Были суждения и даже теологумены добросовестные и были суждения абсолютно не добросовестные, а прямо сказать — провокаторские.
Так, например, были суждения, где сторонники восстановления патриаршества обвинялись в «монархизме в Церкви». Дело это не допустимое именно потому, что это было бы простительно приказчику, но грамотному церковно и, тем более, человеку, который сам учительствует, такое дело не простительно.
[6] Опять знакомое число – вспомним письмо 32-х. В 1905 году было письмо 32-х о каноническом нарушении в синодальный период и о необходимости восстановления патриаршества.
[7] Было несколько туров голосования. Наибольшее число голосов набрал Антоний Храповицкий, а наименьшее Тихон Московский.
[8] Священную жеребьёвку производит человек, особо почитаемый всем собором за святость жизни. Таковым был признан иеромонах Алексий Зосимовский (Соловьев-Михайлов); ныне прославлен в Лике преподобных.
[9] На соборе было двухпалатное голосование, то есть сначала голосует собор целиком и потом ещё епископская палата. Это вызвано тем, что миряне могут не знать священных канонов Церкви, а все соборные решения должны быть в согласии, прежде всего, с решениями Вселенских и поместных соборов, что и утверждено было на VI-м Вселенском Соборе.
[10] Федченков любит аббревиатуры.