Список лекций Новейшая история Русской Православной Церкви (1917-2000)
История Русской Православной Церкви после 1917 года.
Русская Православная Церковь при Временном правительстве.
- Период Львова.
- Статус государственный и церковный Временного правительства. Новый обер-прокурор Синода Владимир Николаевич Львов. Личность В.Н. Львова. Первые шаги новой церковной политики март – начало апреля 1917 года.
- Новый состав Синода с 25 апреля 1917 года. Послание от 29 апреля, первые шаги по возвращению церковной жизни на каноническую основу. Новое в епархиальном управлении.
- Начало подготовки к Поместному собору. Предварительная работа. Проблема “соборности” церкви; способы её осуществления.
От 2 марта до 25 октября 1917 года (как острил Максимилиан Волошин – мартобря, предсказанное Гоголем[1]) сменилось два председателя правительства (состав правительства менялся несколько раз) и два обер-прокурора.
Первое правительство князя Львова и в нём – обер-прокурор Синода Владимир Николаевич Львов (не князь Львов, а просто дворянин).
Второе праительство – правительство Керенского и в нём – обер-прокурор, уже последний, и первый министр исповеданий Антон Владимирович Карташов[2].
Для Церкви первый период можно обозначить как период Львова.
Первый период – достаточно тёмный; до такой степени, что достаточно скрупулезный исследователь этого периода, автор “Марта семнадцатого” Солженицын обмолвился, что Дума, много делавшая для революции, передаёт всю свою власть (законодательную, исполнительную и административную) Временному правительству, ни на какую законность не опёртому. Это не верно.
- 1. Государственная законность Временного правительства основана на том, что: во-первых, оно было собрано из членов Думы, стало быть, людей, прошедших избрание, и, во-вторых, — это попросту члены Думы – профессионалы в разных областях. Из таких профессионалов был создан Временный комитет членов Думы, который, спустя 4 дня, стал называться Временным правительством.
- 2. Считалось, что революция была закончена и об этом было объявлено к 4-му марта, то есть, что революция совершилась в два дня. 4-го марта улеглись все волнения. Хлеб, опять появившийся в большом количестве, стоить стал 5 копеек фунт – всё по-прежнему. Сливочное масло – 50 копеек фунт.
То есть, никакой системы c дефицитом, например, к которой мы привыкли за 80 лет Советской власти, не было.
- Уже 4 марта было объявлено Временное правительство и членом этого правительства был новый обер-прокурор Синода Владимир Николаевич Львов. Львов занял этот пост вместо Раева, который сбежал ещё до отречения во время февральских перестрелок 28 февраля. Раева пытался как-то заменить князёк Жевахов, но его не утвердили.
Как будто всё новое и только полномочия – старые, потому что для того, чтобы установить новые законы, надо отменить старые.
Того же дня, то есть 4 марта (3 марта отрёкся Михаил Александрович[3]) Синод выпустил новую формулу поминовения верховной власти, а именно, “о благоверном Временном правительстве”. То есть, Церковь, в лице высшего церковного органа, признала новое правительство и совершенно признала революцию (что она произошла).
Первоприсутствующим членом Синода, на который пришлась революция, был митрополит Владимир (Богоявленский) Киевский (священномученик). Митрополит Владимир был удалён с Петербургской кафедры в 1915 году за противодействие Распутину и попытки его удаления, но звание “Первоприсутствующего” за ним было сохранено.
Петербургская кафедра досталась митрополиту Питириму (Окнову), который перед этим был Экзархом Грузии, но ещё перед этим Питирим был Самарским архиереем именно в то время, когда в Самаре стал известен Распутин.
Митрополит Питирим был удален не только как ставленник Распутина, но и как личность крайне одиозная, всем известный мужеложец, но и, что было мало кому известно, бисексуал[4].
Как только Львов приступил к выполнению своих обязанностей, так первое, что он сделал – это удалил из состава Синода двух членов и одного епископа с кафедры, как ставленников “тёмных сил”, то есть всё того же Распутина. Эти удалённые члены Синода были такие: митрополит Питирим (Окнов), которого ненавидел весь Петербург[5], Макарий Невский[6] – был удалён тихо и переехал в Николо-Перервенский монастырь (окраина Москвы). Макарий Невский к этому времени уже ослеп и свою отставку принял достаточно мирно. Позднее к нему приезжал патриарх Тихон – мириться.
Весь состав предыдущего Синода был в оппозиции к обер-прокурору, а фактически к Распутину, кроме двоих: Питирима и Макария. Макарий был человек доверчивый, хотя и праведной жизни, поэтому Распутину обойти его было не трудно.
Львов удалил из состава Синода также двух пресвитеров: протопресвитера армии и флота Георгия Шавельского и главу придворного ведомства отца Дернова (было 60 придворных церквей, из них 8 соборов).
Старый состав Синода: первоприсутствующий митрополит Владимир, Тихон (Белавин) Литовский (будущий патриарх), Арсений Новгородский (Стадницкий), Сергий Финляндский (Страгородский) – это наиболее яркие фигуры тогдашнего Синода.
Был лишен кафедры архиепископ Тобольский Варнава (Накропин), которого хиротонисали при Саблере через силу. Митрополит Антоний (Храповицкий), тогда архиепископ, был одним из совершителей его хиротонии; и ему принадлежит бойкое словечко, что, чтобы Вас (Саблера) сохранить на посту, мы не то что Варнаву, а и чёрного борова посвятим в архиереи.
Московской епархией временно стал управлять викарий, Петербургской — тоже викарий (временно) и на Тобольскую назначили правящего архиерея.
Тут же выяснилось, что старый Синод не может работать с новым обер-прокурором: проваливали все предложения обер-прокурора, то есть, не могли составить конструктивного диалога. И 25 апреля 1917 года весь состав Синода, кроме архиепископа Сергия (Страгородского), получил отставку. Стали набирать новый состав Синода. Законность такого шага определяет только “Духовный регламент” Петра I, то есть “Духовный регламент” ещё не отменён, а в духе, так сказать, церковной икономии, не всегда применялся.
Правда, и другие случаи бывали; например, в эпоху обер-прокурорства Нечаева было наоборот, то есть, весь Синод явился к Николаю I и объявил, что с этим прокурором невозможно работать. Нечаев был удалён.
Обер-прокурора нового Синода (В.Н. Львова) архиепископ Тихон, тогда Литовский, окрестил так, что это – “барин, на время надевший красную рубашку”.
Кто такой Владимир Николаевич Львов, мне известно хорошо, так как мне (В.М.) в свое время довелось готовить документы для канонизации старца Варнавы (преподобного Варнавы Гефсиманского) – так этот Львов был преданнейшим духовным сыном старца Варнавы. В частности, отношение его было первохристианское. Например, Львов продал своё имение, причем значительное, деньги положил к ногам старца, а сам стал просить благословения в монастырь. Старец в монастырь его не благословил, а указал ему невесту, на которой Львов должен был жениться. Львов женился совершенно безропотно на Марии Алексеевне Толстой (не графине – из Тверских Толстых), брак был счастливым.
Львов, будучи членом II-й и III-й Думы, был человеком как бы зацикленным на церковных делах, постоянно выступал в Думе по церковным вопросам. Но что в нём было — это некоторая экспансивность, поэтому он легко обижался; и всё же новый состав Синода работать с ним смог.
После Октябрьской революции Львов сразу эмигрировал, но вернулся в Россию в 1922 году. Львов тогда примкнул к движению “сменовеховцев”[7].
Это движение хорошо известно по пьесе Булгакова “Бег”, которая и написана на этом материале. Сменовеховкой была и вторая жена Булгакова, урожденная княжна Белосельская-Белозерская. Сменовеховцем был и Алексей Толстой. (В 1909 году вышел сборник “Вехи”, а это как бы смена вех, то есть сменовеховцы изменили своё отношение к Октябрьской революции и, вообще, ко всему, что произошло в стране). Очень многих сменовеховцев потом пересажали и, в том числе, Львова, который умер в заключении, замученный допросами и несколько сдвинувшись в уме.
Таким образом, с 25 апреля 1917 года – новый состав Синода; но сразу же был взят курс на Поместный собор, то есть было объявлено, что Синод – это временная организация, только переходная.
Как умершие души кратковременно переживают свою прошедшую жизнь, так и этот новый Синод вернулся, отчасти, к статусу Петра I. Всю синодальную историю Синод состоял фактически из епископов, кроме протопресвитера армии и протоиерея — возглавителя придворного духовенства.
А здесь новый Синод имел в составе 4-х архиереев, 4-х пресвитеров и делопроизводителя – мирянина. Позднее в Синод был приглашен Экзарх Грузии Платон (Рождественский) в качестве первоприсутствующего. Номинально первоприсутствующим был оставлен митрополит Владимир Киевский, который до самого собора сидел в Киеве и ни в одном заседании Синода участия не принимал.
Состав Синода: 5 архиереев, из них один старший — митрополит Платон. Остальные члены Синода: Сергий (Страгородский) – душа Синода и единственный уцелевший из состава прежнего Синода; Андрей Уфимский[8] (князь Ухтомский); Агафангел[9] (Преображенский) Ярославский; Михаил Самарский.
Пресвитериат нового Синода: протопресвитер Николай Любимов – настоятель Успенского собора Кремля, профессор-протоиерей Рождественский, протоиерей Александр Смирнов и протоиерей Филоненко – депутат Государственной Думы. (По церковным канонам священнослужители не имеют права принимать участия в выборных органах управления).
Львов обосновывал смену состава Синода тем, что, мол, если не сменить, то начнется анархия. Весь состав нового Синода был принят всей Русской Православной Церковью мирно.
В Церкви началось оживление, которое довольно быстро вышло из-под контроля. А именно:
12 марта 1917 года – собор в Мцхете (Грузия), где объявили, что в своё время, в 1801 году, древняя автокефалия Грузинской Церкви была не законно отнята империей, а так как империя рухнула, то мы, мол, восстанавливаем свою древнюю автокефалию. Экзархом Грузии был Платон, который занял осторожную позицию, доложил в Синод (старого состава) о происходящем.
В Синоде настаивали, что вопрос о даровании автокефалии – компетенция будущего Поместного собора. Основание это зыбкое: автокефалию может даровать мать-Церковь, но Грузинская Церковь – гораздо древней Русской и, в общем-то, зачем ее даровать два раза.
В сентябре 1917 года – избрали католикоса (патриарха) всей Грузии – епископа Кириона, который вскоре умер, но избрали другого – епископа Леонида. (За ними за обоими тянулся хвост)[10].
Платон, привезя материалы о Мцхетском соборе, назад в свою Грузию не вернулся и тут ему дали должность – первоприсутствующий Синода (нового). Платон не вернулся в Грузию, так как его изгоняет паства. По канонам Церкви (Апост. 36) в этом случае можно запретить в служении пресвитериат за то, что они “такового непокоривого народа не учили”. В данном случае Русская Православная Церковь пошла по пути икономии и дело было как бы заморожено.
На Поместном соборе грузинские делегаты отказались от урегулирования и пошли на разрыв с Русской Православной Церковью и этот разрыв был ликвидирован только в 1943 году.
На такое решение повлияло и то, что грузином был Сталин[11], который считал себя членом Грузинской Православной Церкви. Патриарха Алексия I Сталин только встречал, а у грузинского католикоса он просил благословения на коленях.
В Твери епархиальным собранием удалён правящий архиерей Серафим (Чичагов) – ныне священномученик (удалили только за то, что не любили). Члены епархиального собрания, конечно же, знали практику первенствеющей Церкви, что епископ должен выбираться собранием всей епархии и, в случае его недостойного поведения, удаляться собранием епархии. Но впоследсвии были выработаны канонические правила о правах епископов, утверждённые окончательно VI Вселенским (Трулльским) Собором.
Но, если бы не позиция нового Синода, то могло быть ещё хуже. То есть в Твери и в некоторых других епархиях в это время образованы пастырские, а фактически пресвитерские советы. На первом епархиальном собрании в Твери председательствовал мирянин – бывший священник Ф.В. Тихвинский, лишенный сана в 1907 году за сочувствие социал-демократам.
И вот, такая возбужденная делегация является в новый Синод. Синод – тихими, тихими словесами (примерно так увещевал Сергий Радонежский Олега Рязанского), потихонечку эту делегацию вводит в некоторые рамки.
Дело вел Сергий (Старогородский), который сразу же начал с того, что – нельзя, чтобы в одной епархии были одни порядки, а в другой – другие. Пусть вы удалили архиерея, но на вашем епархиальном собрании должен председательствовать архиерей же, пусть даже викарный. И, действительно, потом этого викарного архиерея выбрали правящим; это был епископ Арсений (Смоленец) — достойнейший человек.
Затем, были указаны самые рамки.
- Консистория[12] у вас назначена к ликвидвации, но пусть консистория останется, как всюду, но пусть на епархиальном собрании будет избран епархиальный совет из пресвитеров, дьяконов и мирян и чтобы все дела из консистории поступали на обсуждение этого выборного епархиального совета и, затем, предварительные решения утверждались архиереем.
- В Твери хотели уничтожить институт благочинных. В Синоде предложили, чтобы в каждом благочинии были выборные благочиннические советы. На этих советах – председатель благочинный, но чтобы без обсуждения он ничего не решал. То есть, церковная жизнь проникается духом соборности.
Во всяком случае, – дело успокаивалось и в июне 1917 года это стало общим правилом для всех епархий. А именно:
В каждой епархии образуют епархиальные советы, избираемые епархиальным собранием из клира и мирян, которым на рассмотрение поступают предварительные заключения консистории. Предварительные решения епархиального совета поступают на утверждение епархиального архиерея.
Всё это было вызвано тем, что, начиная с эпохи Петра I, общим правилом стала слабая связь архиереев с паствой. Даже архиепископ Иоанн (Шаховской), который только чуть-чуть захватил синодальный период, замечал, что старые архиереи жили в полном отъединении: паства не знала их, а они не знали паствы (благословляли через окно кареты).
Благочиннические советы. Без совещания с благочинническим советом благочинный никаких распоряжений делать не может.
В июне добавлено, что и те и другие советы устрояются и действуют по правилам, утверждённым Синодом, а разработчик этих правил — всё тот же Сергий (Страгородский). Сергий, кстати, начиная с 1905 года проповедовал именно такой подход к устроению жизни Церкви.
В апреле – начале мая 1917 года был разработан новый порядок избрания епархиального архиерея. В Синод вошла с предложением депутация Петербургской епархии.
Итак, прдложен следующий порядок. За день или за два до епархиальных выборов общий епархиальный съезд с приглашением архиереев соседних кафедр (без права избирательного голоса, а в качестве наблюдателей) или (для Петербурга) архиереев, по делам оказавшихся в Петербурге, записками намечают разных кандидатов. Достоинства этих кандидатов будут открыто обсуждаться на общем епархиальном собрании – это как в первенствующей Церкви (до этого всё решалось в кулуарах).
При голосовании за кандидатов, из трёх старших по числу голосов будет окончательно выбираться (для Петербурга в Казанском соборе), после молебствия, епархиальный архиерей.
В Синоде предложение выслушали и преподали благословение на производство таковых выборов.
В Петербурге три кандидата, набравшие наибольшее число голосов, оказались следующие:
Сергий – архиепископ Финляндский, за которого агитировала в основном академическая корпорация, поскольку он многие годы был ректором Петербургской Духовной Академии. Голосов набрал 398.
Андрей – епископ Уфимский, за которого агитировали в основном члены Думы и особенно Родзянко. Голосов набрал 364.
Вениамин – епископ Гдовский, викарий Петербургской епархии, за которого выступали рабочие, низшее и среднее духовенство. Голосов набрал 699.
Вениамин[13] крестным ходом был возведён на кафедру и сразу же получил титул митрополита Петербургского и Гдовского.
В Московской епархии наибольшее число получил архиепископ Тихон (Белавин) Литовский, но второе место занял мирянин-вдовец Александр Дмитриевич Самарин. По правилам можно было избрать и мирянина (не семейного), но с постригом в рясофор. Так избирали Тарасия Константинопольского, Никифора Константинопольского. Самарин перед этим был некоторое время обер-прокурором Синода (в 1916 году) и поэтому был хорошо знаком с церковными делами.
Во Владимирской епархии правящий архиерей сам подал в отставку и был избран Сергий (Страгородский) в архиепископы Владимирские.
Первый шаг к отделению Церкви от государства был также предпринят Синодом. Газета “Новое время” от 29 апреля 1917 года ничтоже сумняся назвала этот шаг “церковно-политической амнистией”.
А именно, Святейший Синод постановил предоставить всем священнослужителям, которые были лишены священного сана за их политические убеждения, войти в Священный Синод с ходатайством о пересмотре дел и о восстановлении их в священном сане.
Того же числа, то есть 29 апреля 1917 года, Синод выпустил послание “Возлюбленным о Христе братиям, архипастырям, пастырям и всем верным чадам святой Церкви”. Это послание было опубликовано в газете “Новое время” на следующий день, то есть 30 апреля.
Язык послания абсолютно церковный. До этого слово “церковь” в официальных документах избегалось и употреблялось только в газетах, а применялись такие слова, как “духовное ведомство” или “ведомство православного исповедания”, но теперь в послании Синода слово “Церковь” зазвучало громко.
В частности, было объявлено о необходимости созыва Всероссийского Поместного собора (не архиерейского, а сразу Поместного, то есть с участием клира и мирян) для коренных изменений в порядке управления Российской[14] Православной Церкви и, вообще, для устроения нашей церковной жизни на незыблемых началах, данных божественным Основателем и Главою Церкви, то есть Господом Иисусом Христом, Священным Писанием и в правилах святых апостолов, святых Вселенских и Поместных соборов и святых отец.
Затем, шли слова.
“Идя навстречу всему голосу Церкви и в ясном сознании её нужд, Святейший Синод своей первой и непременной задачей поставляет приложить все усилия к скорейшему по возможности созыву Всероссийского Поместного собора. Синод сделал распоряжения о призыве сведущих и уполномоченных различными церковными учреждениями людей для немедленной разработки вопросов, подлежащих разрешению на соборе и для собирания необходимого для того материала”.
Призыв сведущих людей – это не что иное, как создание Предсоборного совета из 60-и членов. Но, начиная с 1906 года, работало Предсоборное присутствие и Сергий был его членом; начиная с 1912 года работало Предсоборное совещание и Сергий был его председателем. Таким образом, Предсоборный совет – это правопреемник двух предыдущих синодальных учреждений.
Первое, что было поставлено во главу угла – это реформирование высшего церковного управления, то есть ликвидация и преодоление прежнего синодального уклада.
На предсоборном совете:
- был составлен наказ для собора, то есть общие положения.
- был составлен проект созыва собора и, прежде всего, проведение выборов.
- организация собора, то есть секции, отделы и так далее.
Прежде всего, встал вопрос: положим, что собор начался, – кто на нём председательствует? Решено – председательствует архиерей, старший по кафедре, а не старший по хиротонии.
Кто председательствует на секциях? Решено, что желательно, чтобы председательствовал архиерей; если нельзя, то – пресвитер; если нельзя, то просто член собора мирянин.
Непременными участниками (делегатами) собора должен был быть Синод, все епархиальные архиереи (в случае болезни правящего архиерея или вдовствующей епархии, то викарные архиереи), делегаты – по два: от среднего духовенства, то есть от священников; от низшего духовенства, то есть от дьяконов и псаломщиков, и от мирян. Все делегаты выбирались на епархиальном собрании голосованием всех членов собрания.
Делегатами собора должны были ещё быть делегаты от 4-х Лавр, то есть Троице-Сергиевой, Александро-Невской, Почаевской и Киево-Печерской, и от двух пустыней — Саровской и Оптиной. И ещё от каждой епархии на собор направлялись по одному монаху-простецу и по одному монаху-учёному.
Своих делегатов на собор направляла академическая корпорация, то есть от всех духовно-учебных заведений.
Более половины Собора – 299 человек мирян, из них 20 человек крестьян и ни одного рабочего. Ни одной женщины на соборе не было.
Первоначально думали, что собор должен состоять из 10-и отделов, но в ходе работы пришли к выводу, что отделов должно быть 21.
Отделы собора.
- Уставный отдел. Председатель Иаков – архиепископ Казанский, заместитель Шеин Василий Павлович, будущий священномученик архимандрит Сергий.
- Высшее церковное управление. Председатель Митрофан – архиепископ Астраханский, который наряду с архим. Иларионом (Троицким) агитировал за патриаршество.
- Епархиальное управление. Здесь уже было много сделано работой Синода.
- Церковный суд. Председатель Сергий (Страгородский) – архиепископ Владимирский.
- Благоустроение прихода. Председатель мирянин Пакулов.
- Правовое положение Церкви в государстве. Председатель Арсений (Стадницкий) – митрополит Новгородский.
- Богослужение, проповедничество и храмы. Председатель Евлогий[15] (Георгиевский) – архиепископ Волынский.
- Церковная дисциплина. Председатель Владимир – митрополит Киевский.
- Внешняя и внутренняя миссия, то есть миссионерство. Председатель Платон (Рождественский) – митрополит Кавказский.
- Единоверие и старообрядчество. Председатель Антоний (Храповицкий) – митрополит Харьковский.
- Монастыри и монашество. Председатель Серафим (Чичагов) – архиепископ Тверской[16].
- Духовная Академия. Председатель профессор-протоиерей Рождественский, то есть бывший член Синода.
- Духовно-учебные заведения. Председатель Иоанн – архиепископ Рыбинский. Заместитель – протоиерей Константин Аггеев, который когда-то входил в группу 32-х.
- Церковно-приходские школы. Председатель – епископ Назарий Херсонский.
- Преподавание Закона Божия. Председатель Кирилл (Смирнов) – архиепископ Тамбовский.
- Церковное имущество и хозяйство. Председатель Анастасий (Грибановский) – архиепископ Кишенёвский. Впоследствии, второй первоиерарх Карловацкого раскола. Анастасий даже в 1948 году призывал Америку сбрасывать на СССР атомные бомбы.
- Правовое и имущественное положение духовенства. Председатель Андроник – епископ Пермский.
- Устройство Православной Церкви в Закавказье в связи с объявленной явочным порядком автокефалией. Председатель Димитрий (Абашидзе) – архиепископ Таврический. Этот отдел работал слабо потому, что в условиях гражданской войны делегаты не смогли добраться до Москвы: прибыл один протоиерей Голубцов.
- Издательский отдел. Председатель Никандр (Феноменов) – епископ Вятский.
- Личный состав. Председатель Митрофан (Симашевич) – архиепископ Донской. Второй заместитель – профессор-протоиерей Лепорский, в прошлом активный участник религиозно-философских собраний.
- Редакционный отдел, то есть ведающий всеми документами собора. Председатель — мирянин Руцкевич, то есть делопроизводитель последнего состава Синода.
Перед всяким собором поётся или читается особая молитва, которая начинается словами «Днесь благодать Святого Духа нас собра» – нас собрала благодать Святого Духа. Собственно “соборность” – это принцип, который мы выводим из деяний I-го Апостольского иерусалимского собора. Соборность выражается евангельскими словами “Изволися Духу Святому и нам”.
Иными словами – изволение Святого Духа должно быть явлено либо святым мужам, присутствующим на соборе, либо это как-то должно было выразиться в общем настроении собора.
В данном случае на собор был приглашён чтимый праведник, монах-простец, но на соборе участвовал не по выбору, а по приглашению, а именно, иеромонах Алексий Зосимовский (Соловьёв) из Смоленской Зосимовой пустыни[17].
Алексий Зосимовский, как чтимый праведник, получил благословение собора вынуть жребий, ибо выборы патриарха были несколько иными, чем выборы епархиального архиерея.
Сначала обсуждались кандидаты и даже возможна была агитация и как при выборах епархиальных архиереев, избирались три кандидата, набравшие более половины голосов. Сначала прошел один, относительно двух других опять весь собор принимал решение (можно было голосовать за нескольких кандидатов).
Митрополит Московский Тихон – старший по кафедре (митрополит Киевский – почётный председатель) и поэтому он председательствовал, набрал голосов менее всех, но по священной жеребьёвке пред иконой Божией Матери Владимирской, которую для этого случая перенесли из кремлёвского Успенского собора в храм Христа Спасителя, из ковчежца, где были три записки с именами кандидатов (ковчежец перед этим тряс митрополит Владимир), отец Алексий вынул бумажку (свёрнутую) и передал митрополиту Владимиру для прочтения. Митрополит Владимир затем передал записку на возглашение протодьякону Розову.
Наказ, данный ещё Предсоборным советом и утверждённый Синодом, спас положение. Впоследствии в 1935-1936 годах, то есть перед смертью, сильно одряхлевший, Антоний Храповицкий в слезах признавался, что, “слава Богу, что патриархом был избран святейший Тихон. Я мог бы погубить нашу Церковь”. (Антоний Храповицкий из трёх кандидатов набрал больше всех голосов).
Интронизация патриарха Тихона совершилась на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, то есть 21 ноября ст.ст. – 4 декабря по новому стилю 1917 года.
Первый признак действия Святого Духа на соборе – это, что суждения собора — более церковные и более праведные, чем мнение каждого из членов собора. Пример. Большинство членов собора одобрили подписанную патриархом Тихоном анафему: 19 января 1918 года, то есть за 4-е дня до выпуска большевитского декрета об отделении Церкви от государства. Тем не менее, собором была выработана формула поминовения “пришедших к власти” – “О всех, еже во власти суть, да внушит им Господь благое о Церкви Своей святой”.
Пока шел собор, успела произойти Октябрьская революция, начались гонения (во время собора был расстрелян митрополит Владимир) и, тем не менее, собор продолжал заседать как бы ни в чём ни бывало. Большевикам достаточно было только мигнуть, чтобы закрыть собор[18], но собору дали доработать до конца.
Открытие собора состоялось в Богородичный праздник Успения Пресвятой Богородицы (15 августа 1917 года) и собор закончился на “малую Пречистую”, то есть 8-го сентября 1918 года в день Рождества Богородицы.
[1] “Записки сумасшедшего” – 19 мартобря.
[2] Историк Церкви.
[3] Отречение было опубликовано во всех газетах и, в том числе, в “Русских ведомостях”.
[4] Муж моей тети профессор Преображенский был сыном протоиерея Павла Преображенского – настоятеля Самарского кафедрального собора. В Самаре все знали, где живет любовница (с ребенком) митрополита Питирима (тогда епископа) и где любовник.
[5] Жители Петербурга тут же посадили Питирима на разбитый автомобиль и катали вручную по всему Петербургу целый день с гиканьем и с комментариями.
[6] Ныне прославлен в Лике святителей Московских.
[7] То есть “Смена вех”, по сравнению со сборником “Вехи”, 1909 года, — иного духа.
[8] Возглавитель в будущем, так называемого, “андреевского” раскола.
[9] В 1928 году произвёл откол, но вскоре опомнился и скончался в мире с митрополитом Сергием. Прославлен как новомученик, хотя скончался не в заключении.
[10] 25 мая 1908 года в Грузии был убит Экзарх Грузии Никон. Дело разбирал светский суд и по подозрнию в причастности к этому делу следственная комиссия привлекала и Кириона и Леонида. С подачи одного грузинского князька Шеварнидзе (почти Шеварнадзе) в дело вмешалась вдовствующая императрица Мария Федоровна и дело было закрыто. (Эти события – последствия брожений 1905 года. В Грузии постоянно, как только в России начинается брожение, так они тут же вспоминают о своей автокефалии).
[11] Сталина на службах поминали “богопоставленным вождём”.
[12] Секретариат при архиерее, состоящей из мирян-чиновников, получавших государственное жалованье.
[13] Священномученик Вениамин Петроградский.
[14] Церковь тогда так и называлась “Российская”. “Русская” стала называться в 1943 году.
[15] В будущем в 1930 году в эмиграции отойдет от Русской Православной Церкви за рубежом и перейдет в подчинение к патриарху Константинополя. Скончался в 1946 году, в мире с Московской Патриархией.
[16] Серафим Чичагов, хотя и получил новое назначение в Варшаву, но не смог туда доехать. Поэтому на соборе он фигурирует как архиепископ Тверской, но титулярный, так как правящий Арсений Смоленец.
[17] Сейчас Зосимова пустынь относится к Владимирской епархии, а тогда была приписана к Троице-Сергиевой Лавре.
[18] Вениамин Федченков, митрополит. “На рубеже двух веков”, М. “Отчий дои”, 1994, с.286.