Неосуществлённый доклад при вручении большой золотой медали «За мастерство и подвижничество во благо русской литературы»

Print Friendly, PDF & Email

Назад к списку Статей

7 февраля 2022 г.
(память свят. Григория Богослова и иконы Божией Матери Утоли моя печали)
Союз писателей России.

 

Мой покойный отец Михаил Павлович Ерёмин (☦26 января 2000 г.) всегда учил меня преемственности — вопреки известной формуле: Avant nous le déluge («Прежде нас был потоп»). Да, Сам Господь сказал: Се, творю все новое (Апок. 21,5[1]); но ведь это Он творит всё новое, а наше дело уже следовать за Ним (см. 1 Пет. 2,21[2]).

В частности, папа рассказывал мне про своих учителей: вот, Н.К. Гудзий; «видишь вот он собрал и издал однотомник протопопа Аввакума; а там ведь не только его Житие… — там и «О трех исповедницех слово плачевное» и много чего ещё;

вот, Н.Л. Бродский, еврей, но крещённый в 4-м поколении и глубоко верующий православный человек; «вот видишь многотомное Полное собрание сочинений Пушкина — это под его руководством вышло»;

вот, С.М. Бо́нди — этот с французскими корнями, на самом деле шевалье де Бонди́; род, известный с XVI века, с Генриха Анжуйского (С.М. Бонди дожил и до любимовского спектакля, в Театре на Таганке, — «Пушкин»).

И это не только по литературной части; например, его отец Павел Ефимович Ерёмин завещал ему молиться за графа Дмитрия Милютина, автора военной реформы при Александре II-м, 1865-1870 годов. А папа эту молитву завещал мне.

Конечно, я была избавлена от всех форм советского коллективизма: ясель, детских садов, продлёнок, пионерских лагерей, студенческих стройотрядов и т.д. Мама не работала; она пошла на работу, когда я училась уже на 2-м курсе МГУ; но впоследствии опубликовала она очень много, включая две монографии: «Рождение образа» (о языке Льва Толстого) и «О языке художественной прозы Н.В. Гоголя»; ещё две книги, уже готовых ждут своей очереди. И, кроме того, держали домработницу; последняя ушла, когда я уже перешла в 3-й класс. Так что я получила и домашнее воспитание, и домашнее образование.

Другое дело, ка́к и за счёт чего это осуществлялось. А дело в том, что папа, благодаря своей действительно незаурядной эрудиции и прочным издательским связям (в основном, с Гослитиздатом, но и не только) всегда имел дополнительную работу по издательствам: общую редактуру, вступительные статьи и прочее; а также его монография «Пушкин‑публицист» выдержала два издания. И вот эти гонорары составляли серьёзное подспорье к нашему бюджету; а папа отдавал в семью не только зарплату, но и гонорары.

Что касается литературы, то учили меня они оба, и папа и мама, искусству медленного чтения. Это формула Ф. Ницше; несмотря на одиозность фигуры Ницше (чего и папа не скрывал), его работа «Мы филологи» в нашем доме была и пользовалась спросом. Название воспринималось как ироническое: в сущности, никакие мы не филологи, если не владеем искусством медленного чтения. Если же его нет, то это уже не филология, а идеология, с использованием того или иного литературного сюжета. Учила меня мама с раннего детства (с 4-х лет) и старославянскому языку — всё пригодилось.

Меня не крестили во младенчестве. Это уже была мамина идея, чтобы я выбрала свой путь сама. Но в русской литературе с младенчества отбирали «подходящее»: «Казачью колыбельную» Лермонтова; «Зимнюю ночь в деревне» И.С. Никитина и т.д.

И когда я объявила родителям, что хочу креститься (в январе 1976 года), никто, в сущности, не удивился — я давно уже к этому шла. Моя церковная жизнь пошла сразу «с места в карьер» (а крестили меня на квартире у отца Николая Ведерникова); и вот, осенью того же 1976 года я крестила своего брата, ныне здравствующего Павла Михайловича Ерёмина; потом стала крестить и подруг, тоже на квартире у отца Николая. Папа уже и не знал, как быть; иногда говорил плачущим голосом: «Ведь статья! 58.10». Но я-то знала, что ему отвечать.

Я в таких случаях отвечала: «Папа, тебе стыдно! У тебя же был отец‑исповедник Христовой веры». А действительно, его отец, мой дедушка Павел Ефимович Ерёмин был бессменным церковным старостой в течении 25 лет: с 1902-го по 1927 год. В 1927 году началась Первая безбожная пятилетка; храм в их селе (Самарской губернии) закрыли. Мой дед пошёл по селу, по окрестным деревням собирать подписи под составленной им петицией, чтобы не закрывали храм.

Надо сказать, что давали эти подписи довольно скупо; но всё-таки пять тысяч подписей он набрал. Приезжает он в губернский город Самару, приходит в губернское управление — а ему говорят: «А мы у староцерковников не берём (они же «тихоновцы», последователи патриарха Тихона); хотите вон — к обновленцам». Он пошёл; познакомился с обновленческим «архиереем» по фамилии Анисимов — и вышел в ужасе. Вот тут, как и многие тогда, стал просить Господа о конце света.

Но не попустил Господь; в 1930 году его арестовали как «церковника» и отправили в ссылку на четыре года — правда, вольную ссылку. В 1934 году он вышел; село, конечно, разорено, дом ограблен. Он переехал к средней дочери Евдокии Павловне Мигачёвой в Самару (или уже Куйбышев?[3]). А в 1937 году его снова посадили (как СВЭ — социально вредный элемент), дали десять лет, на этот раз — лагеря. В этом лагере он и скончался, в самый день Крестовоздвижения, 27 сентября 1947 года.

А как же литература, как моя самостоятельная деятельность? А литература — подождёт. Сначала «Догматическое богословие» В.Н. Лосского; потом — «Серафимо-Дивеевская Летопись», 1896 года издания; потом (с 1983 года) работа в Издательстве Московской Патриархии — историко-агиографические справки к Минее. (Это — «на счетах», со сдельной оплатой»; а жила я по-прежнему с родителями). С 1986 года, уже при Горбачёве, работала в Богословском отделе Издательства Московской Патриархии. Вот тут — моя первая самостоятельная статья о В.О. Ключевском (к 75-летию со дня кончины, В.О. Ключевский скончался в 1911 году). Папа мою статью внимательно прочёл и написал на полях: «Браво, дочка! Благослови тебя Бог». Вот с этого времени папа в меня поверил — и успокоился насчёт моей будущности.

В феврале 1987 года я открыла (я тогда уже жила отдельно от родителей, в том же доме, но в соседнем подъезде) первую в Москве и Московской области Катехизическую школу для взрослых. Притом программу для неё я разработала сама.

Исходила я из того известного факта, что люди взрослые и с высшим образованием — не умеют читать православный календарь. И моя первая макро-тема была: «Царство Божие внутри нас» (ср.: Лк.  17, 21[4]), о типах святости, по православному исповеданию веры; а именно, мученики — исповедники; преподобные — Христа ради юродивые; святители — благоверные князья; праведники — бессребники; почитание Божией Матери в православии (тут же и католический лже-догмат 1854 года о Непорочном зачатии Пречистой Девы Марии, от земных родителей Иоакима и Анны); наконец, почитание святых мощей в православии — выездной урок в Троице-Сергиевой Лавре.

Потом я своих учеников (к этому времени контингент уже устоялся — 14-18 человек) распустила на каникулы; но в сентябре собрала вновь. И новой темой стал Православный Символ веры, по одному члену за урок.

А затем новая макро-тема: Священное Писание Нового Завета. А затем: избранные книги Ветхого Завета: книга Бытия, книга Иова (пророческих книг я не брала, чтобы не перегружать).

А тут как раз подошло празднование 1000-летия Крещения Руси, и мы поехали «всей деревней» сначала в Киев, на открытие Киево-Печерской Лавры (с заездом в Чернигов), затем в Тернополь, в Почаевскую Лавру и, наконец, в Дрогобыч и в Грушево. Постепенно контингент убывал, под конец осталось 3-4 человека; но воспоминание у всех осталось на всю оставшуюся жизнь.

Школа моя продержалась 11 лет, до 1998 года. С Московской Патриархией связь держалась постоянно, через отца Иоанна Экономцева (в миру Игоря Николаевича). А он при первом удобном случае съездил в бывший Ленинград к митрополиту Алексию (Ридигеру), будущему патриарху Алексию II, взял у него благословение на деятельность моей школы.

В 1997 году я поступила на работу в Отдел религиозного образования и катехизации (синодальный отдел Московской Патриархии), в новооткрытое вечернее отделение РПУ (Российского Православного университета им. ап. Иоанна Богослова), как преподаватель Истории Церкви (широкого профиля), начиная с Истории Вселенской Церкви до Великой схизмы 1054 года, с присовокуплением трёх дополнительных глав: «История христианского просвещения славянских народов», а именно: 1) Солунские братья Кирилл и Мефодий (до 869 года); 2) Архиепископия святителя Мефодия (до 885 года); 3) Ученики и ученики учеников святителя Мефодия, их деятельность при царях: равноапостольном царе Борисе, Симеоне Борисовиче и Петре Симеоновиче.

И только с 1999 года я стала преподавать (дополнительно, наряду с Историей Церкви) новый предмет: «Классическая русская литература в свете Христовой правды»; и продолжение: «Русская литература XX века в свете Христовой правды», — по своему́, специально разработанному мною курсу.

Одна из последних папиных радостей — мой доклад на Международных Рождественских чтениях 1999 года (200 лет со дня рождения Пушкина) на Пушкинскую тему: «Пушкин и Пётр» (о «Медном всаднике»), где я использовала и его предварительные наработки (со ссылкой, конечно); доклад был тогда же опубликован в Известиях ВНТИЦ (Всероссийский научно-технический информационный центр) за 1999 год.

Оба моих курса лекций (иногда их именуют в совокупности Православным литературоведением) размещены на моём сайте: www.vmeremina.ru.

Проверено.

В.М. Ерёмина                                9.02.2022.


[1] Откр.21:5 И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны.

[2] 1Пет.2:21 Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его.

[3] Переименование произведено 13 февраля 1935 года решением ЦК ВКП(б), о чём свидетельствует телеграмма за подписью И. В. Сталина.

[4] Лк.17:21 и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.