Список лекций Новейшая история Русской Православной Церкви (1917-2000)
- «Центробежные силы» в бывшей Российской империи: отделение Финляндии и Польши; попытка отделения Закавказья. Вопрос о «самостийной Украине».
- Самостийная Рада. Вопрос о Всеукраинском поместном Соборе.
- Три сессии Всеукраинского поместного Собора. Суждение Всероссийского поместного Собора 1917-1918 года о церковном управлении на Украине.
События 1918 года в какой-то степени объясняют то, что происходит и сейчас в наше время.
Центробежные силы начинают действовать в бывшей Российской империи с весны 1917 года.
Эти центробежные тенденции довольно хорошо описаны и в некоторых литературных произведениях, например, в “Белой гвардии” Булгакова. В романе “Белая гвардия” описаны «люди, не имеющие сапог, но имеющие широкие шаровары», которые заявили, что «на войну им совсем не надо» (Первая мировая война ещё идёт, царь призывает к победе над лютым врагом, а им — не надо), так как дело этих людей на самостийной Украине.
В это же время начинает спешно консолидироваться для отделения Польша; в это же время собирается (спружинивается) для отделения Финляндия; в это же время в республиках Закавказья также возобладали тенденции к отделению от Российской империи. В июле (26-27 июля) 1918 года Грузия, Армения и Азербайджан объявили о своём отделении и о своей самостоятельности.
Наконец, самостийная Украина. Украина сначала забурлила в требовании самостийности, а потом по условиям Брестского мира, один из пунктов которого был, — отделение Украины от России. Только после того, как Брестский мир пришел в небытие, большевики смогли вернуть Украину.
По условиям Брестского мира совершилась, в принципе, аннексия Украины Германией. Но ещё до всякой аннексии Германией, ещё весной при Временном правительстве на Украине образовалась Директория (из трёх директоров): Грушевский, профессор, впоследствии академик АН СССР, Винниченко (писатель, умер в эмиграции в 1951 году) и Макаренко.
После прихода к власти большевиков опубликование «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» было уже как бы подтверждение post-factum — при фактически отделившейся Украине. В декларации был зафиксирован вопрос о праве наций на самоопределение вплоть до отделения.
“Самостийники” на Украине – это выходцы с самого запада Украины (по-восточноукраински они назывались “западэнцы”, по-русски – “галичане”), то есть, люди украинской национальности, но многие годы жившие в Австро-Венгрии. Сам город Львов назывался Лембергом. (Австро-Венгрия распалась, но после Версальского договора).
“Самостийники”, настроенные про-западно, пришли (нахлынули) в Киев и, вообще, в восточно-украинские области и стали проповедовать отделение Украины от России. Таким образом, агитаторами отделения были люди, которые к России не принадлежали никогда и они все были униатами.
Исполнителями отделения как раз и были люди в шароварах: говорили на «мове», начали чеканить «карбованцы».
Правительство, захватившее власть в Киеве, очень скоро стало называться Центральная Рада (от слова “радеть”). Центральная Рада сложилась на Украине в июле 1917 года, то есть в России – второй состав Временного правительства во главе с Керенским. И в это же время организуется, так называемая, “церковно-инициативная рада”, инициатива которой состояла в том, что для отделившейся страны нужна и отдельная церковь.
“Церковно-инициативная рада” Украины состояла из националистически настроенного украинского духовенства, но в ней было много и мирян. Булгаков описывал, что у членов рады все фамилии украинские, что все они любят Украину «волшебную» (выражение М. Булгакова)[1].
На Украине огромные имения принадлежали, как правило, полякам (Чарторыжские, Радзивиллы); сами местные помещики – мелкопоместные, то есть уже не паны, а фактически – хлеборобы (так они себя и называли) и обращались друг к другу не “паньве”, а “хозяева”. Хлеборобы – это довольно крупные землевладельцы, но типа столыпинских хуторян.
Такой социальный расклад сложился на Украине к осени 1918 года.
В “Церковно-инициативной раде”, в которой был довольно значительный контингент кошевых атаманов, то есть людей-мирян и военных, требуют Всеукраинского Собора. Всеукраинский Собор, который, может быть, правильнее назвать церковным плебисцитом, должен решать один вопрос: остаёмся ли мы с Москвой или мы от неё уходим.
Существует не очень грамотное понятие “национальная церковь”. Фактически Церковь ведь мыслит понятиями церковного округа, диоцеза, патриархата и так далее. Здесь же речь идёт о церковной самостоятельности только в связи с предполагаемой самостоятельностью национальной. Таким образом, это дело с самого начала было национальным, а не церковным.
Но Киев – не Галиция. Поэтому в Киеве остатками церковного сознания и благодаря трехсотлетней церковной традиции, а также тому, что в Русской Православной Церкви, начиная с 1905 года, поднимается и входит в силу церковно-каноническое сознание, сумели остановиться на идее – церковного собора. То есть, автокефалию, если она будет, то на соборе же и надо решать, так как одна Рада установить ее не может.
Ведь надо учитывать и то, что даже большевики желали получить церковный развод для себя и брак для своих невест, хотя церковный брак был объявлен не действительным.
Совершенно другое дело Грузия, так как автокефалия у Грузинской Православной Церкви была не законно отнята в 1801 году, а вообще, исторически, автокефалия Грузинской Православной Церкви была дарована Антиохийским Патриархатом. Украина же автокефальной не была никогда, поэтому вопрос об автокефалии есть вопрос двухстороннего согласия, то есть украинских каких-то церковных сил и Московского Патриархата.
Когда “Церковно-инициативная рада” начала действовать, то сумела включить в свои ряды представителей профессуры Киевской Духовной Академии, то есть людей, которые в той или иной мере обладали церковно-каноническим сознанием.
Сергей Сергеевич Глаголев – профессор Московской Духовной Академии, которой говорил, что у каждой академии как бы свой характер, своя физиономия.
“Петербургская Академия недаром находится возле правительства и Двора: из неё выходят политики и дипломаты (намёк на Сергия Страгородского); Казанская Духовная Академия – она живёт рядом с татарами и заражена фанатизмом татарских мулл, там в основном фанатики, а Киевская духовная Академия, по близости к Польше и к иезуитам, обладает многими чертами иезуитскими; Московская Духовная Академия совмещает в себе того, другого и третьего понемножку, и плюс отличается приверженностью к горячащим напиткам”.
Поэтому перед “Церковно-инициативной радой”, имеющей в своём составе уже и профессуру, встал вопрос, что, если нам собирать Всеукраинский Собор, то какой он будет, кроме самочинного сборища, которого всё-таки они не хотели[2].
Таким образом, может быть собор епископов области или митрополичьего округа. Такой собор узаконен 5-м правилом I-го Вселенского Собора. Но такой собор епископов области – это такое собрание, которое решает сугубо местные задачи (по 2-у правилу II-го Вселенского Собора).
Поскольку вопрос об автокефалии не есть местная задача, а это – задача двухсторонняя и касается и Московского Патриархата, следовательно, собор епископов области решать такой вопрос не правомочен.
Второе. Может быть “совершенный собор”. Термин “совершенный собор” принадлежит 16-му правилу Антиохийского собора, утверждённому VI-м Вселенским Собором. “Совершенный собор” — это тот, который собирается по благословению предстоятеля местной Церкви, то есть патриарха Тихона, и возглавляется им.
Третья возможность. Поскольку патриарху нельзя быть там лично, так как продолжается Всероссийский Собор и государство другое, то по 27-му правилу Карфагенского собора патриарх имеет право выслать своего представителя[3] или двух на этот украинский собор. “Чтобы собрание могло имеет совершенное полномочие”.
Этот третий вариант и оказался удобоприемлемым и на нем-то и остановились, так как никто не хотел иметь самочинного сборища.
Например, когда Болгарская Церковь самочинно объявила себя автокефальной, то разрыв с Матерью Церковью продолжался до конца II-й мировой войны и был ликвидирован только после настоятельной просьбы Московской патриархии.
Был послан запрос патриарху Тихону и патриарх Тихон благословил: “Быть Всеукраинскому Собору” и на собор патриарх высылает своего представителя Платона (Рождественского), митрополита Одесского, возглавителя одной из Украинских епархий.
Тихон был, прежде всего, человеком реально мыслящим и прекрасно понимал уже по настроению Московского собора, как относятся на Украине к митрополиту Владимиру: ему дали эту кафедру ещё в 1915 году, но фактически его там недолюбливали и епископат украинских епархий относился в нему прямо отрицательно, поэтому Тихон и не назначил его своим представителем на Собор. После того, как митрополит Владимир был убит, то на Московском соборе констатировали, что отношение к нему епископата Украины “не было отношением покорности и любви”.
Митрополит Владимир пытался противостоять “Церковно-инициативной раде”, ничего в этом деле не успел и покорился тому, что Собор будет и даже изыскал для этого Собора 60 тысяч рублей. В апреле 1917 года в Киево-Печерской лавре изгоняют наместника и назначают нового неофита-архимандрита; и митрополита Владимира в Лавре только терпят. Поэтому, когда три — даже не известно какие! — личности, не предъявившие мандатов, приходят и забирают митрополита, то их никто не остановил.
Братия Киево-Печерской Лавры в то время заявляли, что они не подчиняются и Всероссийскому Собору, пока не будет нашего Всеукраинского, который и определит будущее церковное положение Украины.
Так как на Всеукраинский Собор был послан личный представитель патриарха Платон (Рождественский), то вырабатывается наказ для будущего собора. Всё было сделано быстро, буквально в течение двух недель.
Наказ был разработан применительно к местным условиям и Платон их знал, а именно то, что Украина — страна аграрная, несмотря на угольный бассейн. Поэтому выборы на Всеукраинский Собор были сделаны двухстепенные: сначала по сёлам внутри одного уезда, и внутри каждого уезда (не епархии, не губернии, а округа и благочиния) выбирались по два представителя духовенства и мирян, и, затем, представители от духовных учебных заведений, от Академии и от университетов.
Но, в отличие от Московского Собора, где были трехстепенные выборы, поэтому крестьянскую массу удалось исключить на третьем туре, в Киеве не так; весь состав Всеукраинского Собора оказался на львиную долю крестьянским, да ещё туда вошло много кошевых атаманов, поэтому на Соборе бытовало обращение “селяки и вояки”.
По наказу Собора, председатель Собора должен был быть не по кафедре, то есть не Владимир, а по избранию Собора. Собор собрался 7/20 января 1918 года (по-празднество Богоявления), то председателем Собора был избран епископ Подольский Пимен Пегов (русский, родом из Уфы).
Митрополит Платон (Рождественский) обратился к членам Рады, которые были кооптированными членами Собора (47 человек) и сказал им: “Братие, мы ценим вашу инициативу, но удобно ли вам самим навязывать себя Собору, не лучше ли будет самому Собору вас избрать или пригласить в том количестве, в котором будет угодно Собору”.
Эта хитроватая формула “будет угодно Собору” впоследствии оказалась ловушкой для депутатов Рады. На Собор собралось 270 человек; архиереев 10, так как 10 епархий. Сама Рада по-церковному была не чем иным, как церковно-общественной организацией и поэтому, по всем церковным правилам, она не могла рассчитывать войти на Собор целиком. Пока члены Рады – только гости и в первую же сессию Собора занимаются бешеной пропагандой, то есть они – гости, а выступают постоянно.
На последнем заседании первой сессии Собора прозвучало слово “автокефалия”, но в этот же день в Киев вошли большевики. Даже Антоний Храповицкий сказал: “Совсем бы беда, да большевички выручили”.
Когда большевики вошли в Киев, то всех этих членов Рады как ветром сдуло и это было 19 января 1918 года (ст.ст.) и первая сессия Собора была прервана. Об этом Пимен Пегов и Платон Рождественский доложили митрополиту Владимиру, который с удовлетворением принял: “Слава Богу, что хоть драки не было”; предложил им обоим послужить с собою и 21 января было его последнее служение митрополичье и предстоятельское на сей земле, так как 25 января его убили.
Первая сессия Всеукраинского Собора продолжалась всего 12 дней – ни к чему не пришли, так как пришли большевики.
Первая сессия была распущена мирно, но во время боёв и вторая сессия назначена — на 10 мая. К маю 1918 года автокефалисткие настроения и, так называемые, центробежные распространяются на Украине повсеместно. Например, братия Лавры единодушно заявила, что не подчиняется решениям Всероссийского Собора до решения своего Собора.
Причём, это было уже после убийства митрополита Владимира, тем более, что после запроса в комендатуру об убийстве митрополита, был дан ответ, что никакого приказа на расстрел митрополита никто не отдавал (то есть митрополит был убит неизвестными и, причём, несколькими выстрелами – митрополита добивали).
Большевики создали свою комиссию по расследованию убийства митрополита Владимира, а на Всероссийском Соборе, после бурных выступлений архимандрита Матфея Померанцева, тоже создали свою комиссию, но она так в Киев и не поехала.
После погребения митрополита, которого погребли правильно в Дальних пещерах рядом с митрополитом Флавианом Киевским; могила его соблюдалась весь советский период; когда мощи были подняты, то они были совершенно бесспорными; в 1992 году совершилось обретение мощей и прославление[4].
После этого личный представитель патриарха Тихона Платон явился в Москву и лично доложил обо всём патриарху и Собору.
Тем временем, московские полки тоже оказались в Киеве не очень прочно, так как в мае (до Пасхи) большевиков выбили из Киева и пришли немцы и на их штыках “шаровары”. Шаровары вернулись, как сказано у Булгакова, — это был «большой сюрприз» и тогда стало ясно, что эти “самостийники” имели базу в Австро-Венгрии. Немцы явились по условиям Брестского мира аннексировать Украину, но для вида было организовано местное самоуправление, местное правительство: был избран гетман всея Украины Павел Петрович Скоропадский.
Павел Петрович Скоропадский – кавалергард, но до революции был ничем не примечателен. В правительстве Скоропадского был министром исповедания отец Василий Зеньковский. В качестве гвардии нового гетмана были приглашены немногочисленные офицеры, оказавшиеся в Киеве на тот момент.
При Скоропадском Киевское епархиальное собрание избирает на Киевскую кафедру Антония Храповицкого, который и стал митрополитом Киевским и Галицким.
Украина отрезана, то есть это – самостоятельное государство и даже определена граница между Украиной и РСФСР. На церковных службах в церквах поют “… благоверному гетману Павлу победу над супротивная даруй”; к событиям на Украине Всероссийский Собор относится вяло. На Московском Соборе даже раздаются голоса, что Украина будет присоединена к Австро-Венгрии (которой оставалось жить несколько месяцев). То есть, скажем прямо, что на Московском Соборе пророков не было.
7/20 апреля 1918 года в Москве распущена вторая сессия Всероссийского Собора, а 7 июня 1918 года, в перерыве между сессиями Всероссийского Собора, собирается вторая сессия Всеукраинского Собора.
В это время, то есть при Скоропадском, вернулась “Церковно-инициативная рада”, но уже на немецких штыках. Опять начинается бешеная агитация на второй сессии Всеукраинского Собора, но трезвые люди уже опомнились, сорганизовались и тут выступил архимандрит Вениамин Федченков, избранный на Собор по трём куриям, то есть, как представитель Крымских монастырей (в Крыму было три монастыря), как представитель Таврической духовной семинарии (как ректор семинарии) и как личный представитель архиепископа Таврического Димитрия (Абашидзе).
Архимандрит Вениамин Федченков выступил с такой речью, что эти люди вообще не церковные и только вредящие и Церкви и церковному делу на Украине, а главное, что сказал Вениамин – почему их так много на Соборе? Ведь в наказе сказано: “в том количестве, которое угодно будет избрать Собору”. Поэтому и давайте смотреть. В Киевской духовной академии профессуры и преподавателей около 50 человек и Рады – около 50 человек; от Киевской духовной академии у нас на Соборе 3 человека и давайте мы от Рады тоже возьмём 3-х человек.
Пимен Пегов поставил на голосование: кто за трёх и кто – против. Три четверти Собора проголосовало за трёх человек от “Церковно-инициативной рады”. Это значит, что ее выгнали с Собора – три человека на 270 членов Собора. “Церковно-инициативная рада” не стала избирать из своего состава трёх человек и вышла с Собора совсем.
В это время в стране откалываются куски: 26-28 мая 1918 года провозглашена независимость Грузии и Армении; Финляндия уже давно объявила свою самостоятельность, а с Польшей предстоят ещё бои.
После ухода с Собора “Церковно-инициативной рады” на Соборе наступил мир. По этому поводу Вениамин Федченков, спустя 20 лет, пишет: “Выходит, украинский народ не согласен с той разделяющей враждебной пропагандой, которую вели от его имени не избранные им самовольники, против единства со всем русским народом. Здесь моему внимательному взору пророчески приоткрылась вся будущая историческая линия единства, по которой пойдёт Украина и дальше”.
Это, конечно, несколько преувеличено, так как стьит придти немцам во II-ю мировую войну, как оживится национально-освободительное движение на Украине, так называемая бендеровщина. После войны образуется, так называемый, ОУН – объединение украинских националистов. Но, всё-таки, в ОУН войдут тысячи, но не миллионы всех украинцев.
При немцах во время II-й мировой войны опять образуется автономная украинская церковь, так сказать, лояльная; и автокефальная (не законная – Поликарп Сикорский).
Пророчество Вениамина Федченкова в полной мере не сбылось.
Но на Соборе наступил мир, и началась конструктивная работа по определению нового церковного положения Украины. Прежде всего, почти три четверти членов Собора, то есть 220 против 71, проголосовали против автокефалии. На Соборе опять присутствует представитель патриарха Платон (война гражданская идёт, а работа церковная продолжается). Вторая сессия Всеукраинского Собора продолжалась ровно три недели: открытие 7 июня, закрытие 28 июня 1918 года.
В деяниях освященного Собора 1917-1918 года записано:
“Весь Собор Всеукраинский, отвергнув автокефалию, остановился на решении о церковной автономии”.
Пункты автономии Всеукраинского Собора.
- Все решения Всероссийского церковного Собора и Святейшего патриарха Московского являются обязательными для всех украинских епархий (т.е. объединительный пункт В.Е.).
- Украинская Православная Церковь управляется на началах автономии и находится в канонической связи с патриархом Всероссийским. Всероссийский патриарх:
— утверждает митрополита Киевского (то, что было в Русской Православной Церкви до 1448 года).
— имеет право апелляции, то есть имеет право высшего суда над украинскими епископами, если епископ не доволен решением своего Синода и своего митрополита, то он в праве обратиться к Московскому патриарху[5].
— патриарх Московский благословляет созыв Всеукраинского Собора (про личного представителя ничего не сказано).
- Кроме Священного Синода (на Украине тогда было всего 10 епархий) принято решение об образовании Высшего Церковного Совета Украинской автономной Православной Церкви из епископата, клира и мирян.
- Всеукраинский Собор образовал комиссию для расследования обстоятельств гибели митрополита Владимира (Богоявленского). В состав комиссии вошли: епископ Прокопий Титов (ныне прославлен во святых) – инспектор Киевской духовной Академии, архимандрит Тихон, священник Гавриил Лобов и два мирянина Бич-Лубенский и Гаврилов.
(10 епархий, то есть всего 10 правящих архиереев – это до обиды мало, потому что даже для канонического суда над епископом надо 12 архиереев. Поэтому на Московском Соборе и раздавались голоса, – а есть ли силы у этой украинской церкви для церковной автономии, не будет ли она, как старообрядческий раскол, управляться мирянами. Сейчас в Украинской Автономной Церкви 40 архиереев и из них 34 – правящих).
Получив от Пимена Пегова и Платона Рождественского эту бумагу, Собор возрадовался и сказано: “члены обора поют киевским распевом молитву Пресвятой Богородице”. Таким образом, произошло нормальное церковное событие, и доклад Всеукраинского Собора будут обсуждать на Всероссийском Соборе.
Третья сессия на Всероссийском Соборе открывается 6/19 июля 1918 года, то есть в день Собора Радонежских чудотворцев.
Вопрос об Украине обсуждается на Всероссийском Соборе, начиная с 31 августа 1918 года (день святителя Геннадия Цареградского). Украина всё ещё при Скоропадском.
Гетманская Украина доживает последние месяцы, а на Московском Соборе верили в ее прочность. Антоний Храповицкий находился в самых панибратских отношениях не только с гетманом Скоропадским, но и с германскими оккупантами.
Проект отдела о Высшем Церковном управлении под председательством Митрофана Краснопольского (епископ Астраханский) резюмирует так:
“Положение о временном церковном управлении на Украине остаётся как оно есть, чтобы не волновать умы на Украине” (то есть, — чистейшая Церковная икономия), “но следует привнести иные пункты, обеспечивающие единство Украинской Церкви с Русской Церковью”.
Наиболее значительные пункты, привнесённые отделом о Высшем церковном управлении, это то, что “Предстоятель Украинской Автономной Православной Церкви – обязательный член Всероссийских Соборов (в том числе и архиерейских) и ещё один представитель украинского епископата по выбору украинского Собора или по назначению — по очерёдности, установленной Собором Всероссийским”.
То есть, как бы Церковь Украины заявила о своём единстве, а Русская Православная Церковь разрабатывает условия того, что как бы крепче ее “привязать”.
Сейчас с Украинской Православной Церковью контакты ещё более тесные, так как предстоятель Украинской Православной Церкви Владимир (Сабодан) – постоянный член Синода и первый по чести (так было и до автономии).
На Соборе поют “Днесь благодать Святаго Духа нас собра”: Собор Московский, рассматривая деятельность Всеукраинского Собора, обращает внимание на спешность – спешность созыва, краткость сессий. Затем, обратили внимание на огромное число на Соборе представителей войсковых частей. Опасения Собора заключалось в том, что (пугающее предположение) не будет ли последнее слово на Соборе принадлежать физической силе (вдруг представители частей поднимут свои штыки).
В Послании восточных Патриархов 1848 года (17 пункт)[6] речь идёт об истинных членах Церкви, а не просто о крещёных мирянах, которые кипением национальной жизни вынесены наверх.
Так как на Украине было только 10 епископов, то Антоний Храповицкий запросил у Собора, чтобы Украинской Православной Церкви было дано право посвящать хотя бы викарных архиереев.
Пункты постановления Всероссийского Собора относительно Украинской Автономной Церкви.
- Собор принял не автономию, а особую церковную область с рядом прав и преимуществ: либо экзархат либо церковный митрополичий округ.
- На Всероссийских поместных Соборах участвуют представители Украинского епископата, клира и мирян от всех украинских епархий (то есть, избранные не всей полнотой, а по епархиям).
- В работе Всероссийского архиерейского собора участвует митрополит Киевский и ещё один архиерей по избранию Украинского собора или в порядке очередности, установленной Российским собором.
- Представитель Патриарха, если Патриарх находит нужным, принимает участие в работе Всеукраинского собора (число представителей не оговаривается В.Е.).
- Решения Всероссийского Поместного собора 1917-1918 годов обязательны для Украинской Автономной Православной Церкви (УАПЦ).
- Вопрос о правах Патриарха Всероссийского в делах УАПЦ остается открытым — кроме благословения Всеукраинского собора.
Наконец, резюме Собора: Автономия Украинской Православной Церкви является приемлемой при условии возможно полного и точного раскрытия единства Украинской и Русской Православных Церквей.
[1] У Есенина была волшебная деревенская Россия; и здесь также – волшебная Украина, как у Гоголя, например. Но Украина – волшебная и самостийная, то есть без панов и без офицеров москалей: паны – в Польшу, а москали – в Москву.
[2] Карловацкий собор 1921 года будет самочинным сборищем.
[3] По латыни – легатов.
[4] Мощи митрополита Владимира почивают в Дальних пещерах и на них даже кожа цела.
[5] Алипий Горловский, Онуфрий Черновицкий и Сергий Тернопольский в 1992 году воспользовались этим правом, когда Филарет Денисенко просто их запретил в священнослужении. Они вначале подписали положение об автокефалии, но, вернувшись в свои епархии, после народного возмущения, взяли назад свои подписи и Филарет их запретил в служении.
[6] У нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое тело Церкви, т.е. самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев его… (курсив мой — В.Е.).