Список лекций Новейшая история Русской Православной Церкви (1917-2000)
РПЦ и православные патриархаты.
- 1946 – 1947 годы: от союза православных поместных церквей в Европе к конкордату с Восточными патриархатами.
- Грандиозный проект созыва VIII‑го Вселенского Собора в Москве – и что из него вышло…
- 1948 год: пятисотлетие автокефалии РПЦ. Совещание глав православных церквей. Заключение.
Почти одновременно с проведение Львовского собора патриарх Алексий I посылает митрополита Григория Чукова в Сирию, Ливан и Египет для посещения двух патриархатов: Антиохийского и Александрийского.
Поезка Григория Чукова — не просто благочестивое паломничество, это – международная миссия. Митрополит Григорий ведёт определённые переговоры и получает подтверждение патриархатов в том, что, если возникнет надобность, поддерживать Московскую патриархию в церковных международных делах.
За такой обтекаемой формой стоит общее задание, которое даёт товарищ Сталин Карпову. Георгий Карпов пишет в докладной записке: “Задача, стоящая перед Московской патриархией, — усилить влияние на Восточные патриархаты, которые, хотя и малочисленные, но считающиеся авторитетными в православном мире, с целью использования их на своей стороне при решении ряда важных церковных вопросов”.
Хронологически в начале была докладная записка, а потом поездка Григория Чукова в Сирию, Ливан и Египет. Григорий Чуков получил заверения Александра III, патриарха Антиохийского, и Христофора, патриарха Александрийского, что возглавляемые ими патриархаты всегда будут поддерживать Московскую патриархию в международных церковных вопросах.
Сталина в 1946 году стало беспокоить сдержанное отношение к Москве Константинопольского патриарха Максима и его сателлита, Элладской автокефальной Церкви. В Константинополь направляется митрополит Николай Ярушевич с денежным подарком в пятьдесят тысяч американских долларов (подкуп, другими словами).
Сталин просто так денег не платит. Если человека подкупают, значит – он зачем‑то нужен. Берия говорил – если человек не взял денег, значит, ты ему мало дал. Если не сработают деньги, то сработает женщина, если не сработает женщина, то сработает идеология.
Так или иначе, Максим V деньги взял. Эта сумма подкупа проходила в отчётности Совета по делам РПЦ. В отчётном документе сказано: “Для урегулирования отношений с Московской патриархией послать в Турцию митрополита Крутицкого Николая с подарком патриарху Максиму в пятьдесят тысяч американских долларов”.
Необходимо было обеспечить молчание Максима, так как ставилась ближайшая задача – обеспечить консолидацию православных патриархатов вокруг Москвы.
Аналогом в истории является консолидация Фотия (866 год) в его первое патриаршество. Тогда здесь в роли Варды – Сталин, а в роли Фотия – патриарх Алексий I. Но если Сталин – ничуть не меньше Варды и ничуть не меньшего масштаба, то Алексий I – явно не соответствует Фотию.
Консолидации православных патриархатов вокруг Москвы препятствует, прежде всего, Англия (получив деньги, Максим V пока помалкивает).
Семь православных императоров созывали Вселенские Соборы, Сталин решил стать восьмым. При Фотии императоры были канонизированы, позднее четверо деканонизированы, осталось трое (Сталин – ‘зверь восьмой из числа семи”). И в этом грандиозном плане Алексию I достаётся вторая, если не третья роль.
Сталин видел (и вторая мировая война показала), что идеология международного интернационализма провалилась, а вот православная!!! Православная сверхдержава!!! И где же проходить VIII‑му Вселенскому Собору, как не в Москве?
Сталин числил себя уж никак не меньше византийских императоров и Россию мыслил именно как сверхдержаву-империю. Во‑первых, всеславянская империя; во‑вторых, государства – сателлиты. Главное у него было то, чего не было у государей Петербургских, — у него не было оглядки на Запад. Сталин Запад презирал и именно поэтому он был гораздо свободней.
Ранее было несколько попыток – один из соборов объявить VIII‑м Вселенским. Например, речь шла о фотиевом соборе (второго патриаршества Фотия) 879-880 годов. Шла речь об одном из паламитских соборов 1451 года, который всё‑таки решал догматические вопросы и обличал ересь варлаамитов. Фотий II в 1930 году собирался созывать VIII‑й Вселенский Собор на Афоне. Все попытки провалились.
Намерения о созыве Собора были весьма серьёзные. В Москве велели собрать предсоборное совещание: решение было принято в марте 1947 года и совещание должно было проходить в октябре 1947 года. Поэтому к июлю надо было представить программу предсоборного совещания и весь его сценарий.
Предварительные вопросы, которые должны стать предметом предсоборного совещания:
- Выработка общей линии по борьбе с Ватиканом.
Любой нормальный человек ответит, что это – рабочий вопрос, а не догматический, для предсоборного совещания – не тот масштаб.
- Отношение к экуменическому движению.
В марте 1947 года Всемирного Совета Церквей (ВСЦ) ещё практически нет, он будет окончательно оформлен в 1948 году.
- Предстоящий созыв VIII‑го Вселенского Собора.
Цель Собора пока не определена, кроме одного, который поставил Сталин: выведение Русской Православной Церкви на первое место по чести в православном мире.
Первое место по чести у Рима было удовлетворено решением II‑го Вселенского Собора, как принадлежащее столице империи, Константинополь – второй Рим и ему досталось второе место по чести. После отделения Рима Константинополь автоматически вышел на первое место по чести.
Сейчас, поскольку Московский патриархат самый многочисленный, как бы – столица мира, третий Рим, то ему и должно принадлежать первое место по чести.
Патриарху Алексию I в этих государственных предначертаниях (не таких уж глупых) легли на плечи переговоры с патриархатами (чёрная, так сказать, работа). Патриарх Алексий I направляет письмо Вселенскому патриарху Максиму, уже получившему пятьдесят тысяч долларов.
“Православная Русская Церковь никогда не переставала, по Заповеди Господней, блюсти единение духа в союзе мира и любви с досточимою Великою Церковью и всегда в важнейших делах церковных прибегала к содействию своих досточтимых братий — святейших и блаженнейших патриархов.
И ныне она обращается к Вашему досточтимому Святейшеству по нижеследующему важному поводу.
За истекшие десятилетия перерыва[1] непосредственного общения между братскими церквами в каждой из автокефальных церквей накопились вопросы, решать которые необходимо взаимным согласием всех их предстоятелей. Вопросы эти – общие для всей православной Церкви.
Таков вопрос о практической враждебности инославия, превращающего святое миссионерское дело, в чуждую Христовой заповеди антиправославную пропаганду, иногда трудно отличаемую от политических акций”.
Это всё пишется после Львовского собора и “присоединения” униатов. Конечно, позиция Московского патриархата довольно шаткая. В письме имеется в виду пока что только Ватикан, хотя будет со временем и ВСЦ.
Далее. “Таков вопрос об отношении к расколу в Русской Церкви в духе полного единодушия между братскими церквами”.
Речь идёт о карловачестве (отчасти и о “парижском” экзархате), для которого всеправославного совещания не надо проводить, достаточно простой переписки. На Соборе 1945 года принято решение о том, чтобы все канонические и литургические сношения с Анастасием прервать.
Далее. “Таков вопрос, поставленный перед православием всего мира, в частности, обращённый к нам в письме Вашего Святейшества от 4 февраля 1947 года, принять ли, и в какой форме, участие в так называемом экуменическом движении, охватившем собой все прочие христианские общины мира, кроме Римско‑католической церкви.
Духовный голод христианских масс, лишенных благодатного питания Церкви, заставляет верующих христиан всех инославных общин поддерживать экуменическое движение. Они видят путь в нём к спасительным источникам благодати, заключённым в ограде Церкви.
В то же время, наблюдение за экуменическими путями в течение ряда лет пока не дали нашей Русской Православной Церкви полноты уверенности в истинности этого пути и соответствия его православному понятию о Церкви.
И наша Церковь не решается одна – ни войти в число сотрудников экуменического движения, ни выразить этому движению обоснованный, хотя и горький для него, отказ[2].
Русская Православная Церковь заинтересована в братском разрешении со всеми поместными Церквами всех этих, а также и других, общих для всех нас, вопросов. Вместе с тем, она с любовью принимает на себя и организацию совместного совещания предстоятелей всех православных Церквей”.
Это и есть предсоборное совещание, но мысль выражена не совсем прямо. Подобные приглашения получили все Восточные патриархи.
Раньше других ответил патриарх Александрийский Христофор, который просто отрубил и, причём, в основном по части Москвы. Ответ Христофора был таков:
“Когда в минувшем году (в 1946‑м) Высокопреосвященный митрополит Ленинградский кир Григорий (т.е. Чуков) по поручению Вашего Блаженства (?) рассуждал со мною о возможности созыва такого собора в Москве, мы ответили ему, что мы не согласны собираться в Москве, а предпочитаем или Иерусалим, как место великого и всехристианского места поклонения, или Святую гору (т.е. Афон), где есть особо пригодное место для христианской молитвы и аскетических подвигов и где мы были бы совершенно избавлены от великого земного житейского смятения и всякого политического вмешательства и давления.
Но теперь, когда прекратились и утихли страшные политические бури, возможно, чтобы немедленно в том же году на мирной Святой горе был созван этот собор, но возможно это и в Иерусалиме и гораздо меньше в Москве. По всем этим причинам, блаженнейший брат о Господе, мы полагаем, что в настоящее время у нас нет доводов в пользу созыва всецерковного собора именно в Москве”.
Письмо патриарха Хистофора, написанное на греческом языке, было переведено и передано властям. Что‑то надо было делать, как‑то заманить. И вот предпринимается за государственный счёт ремонт подворий Александрийского патриархата и Иерусалимского патриархата (пер. Аксакова, Арбат).
Глядя на своего александрийского собрата, патриарх Тимофей Иерусалимский на письмо патриарха Алексия I отделался телеграммой: мы не готовы для участия в предложенном совещании. И даже того, кого и не спрашивали, Леонтий Кипрский, архиепископ, написал большую телеграмму со своим мнением, да ещё и выраженным резче, чем у его собратий.
Мы получили письмо Вашего Блаженства[3] от 8 апреля 1947 года. И мы согласно каноническому положению[4] сообщаем, что, к сожалению, не принимаем приглашения на всеправославный собор, каковое полномочие имеет одна лишь Вселенская патриархия Константинопольская, как первая православная, на нашем Востоке, Церковь.
29 июня 1947 года[5]
Архиепископ Кипрский Леонтий.
Патриарх не нашел возможности унижаться далее и Николай Ярушевич, митрополит Крутицкий, председатель ОВЦСа[6], пишет объяснительную записку Леонтию. Пишет так:
“Честь имею сообщить Вашему Блаженству, что Вы, очевидно, впали в ошибку, так как наша патриархия приглашает предстоятелей православных церквей не на всеправославный собор, а для совещания по вопросам, одинаково важным для всей Православной Церкви. Мы основываемся на том, что этим мы выполняем желание, высказанное патриархами и их представителями на Московском соборе 1945 года и подтверждённое в 1945 и 1946 годах”.
Митрополит Николай Ярушевич получил от Леонтия ответную телеграмму.
“Получили Вашу телеграмму. Благодарим за данные дополнительные разъяснения. Повторяем, не можем принять приглашение по причинам, указанным в предшествующей нашей телеграмме”.
То есть, не только Вселенский Собор, но и всеправославное совещание созывает Вселенский патриарх.
Прежнего обаяния Российской империи давно нет; вековая привычка, что, несмотря на покорение Византии турками, Вселенская патриархия живёт, привела к таким резким ответам. Да ещё в это время Англия потихоньку постоянно финансировала Восточные патриархаты. Англия пытается таким же способом приручить и Сербию, и Иерусалим.
Патриарх Тимофей целых четыре года ждал от английского правительства извещения о своём признании. Государство Израиль ещё не создано. Тимофея избрали на престол патриарха Иерусалимского в 1935 году, а только в 1939 году Англия его признала.
То же самое с Сербией. Например, когда наши эмигранты, среди них Вениамин Федченков, говорили, что какое имеет право Англия, протестантская страна, вмешиваться в дела православной патриархии, то неизменно получали ответ: “- О, это — другое дело. В Англии наши крепкие друзья”.
Уговорить патриархов не ехать в Москву было делом простым. Самое консервативное – это сознание. Восточные патриархи считали, что в Москве патриархия молодая – всего два года, а патриарха Тихона “избрали во время гражданской войны”[7]. В сущности, они дел московских не знали или плохо ориентировались в них. Знали про гонения в России, 11‑е гонение по счёту, по кровавости сравнимое разве что с Галерием, и так далее.
Патриархи интуитивно чувствовали, что что‑то не то, как бы не случилась катастрофа (по-гречески переворот — катастрофа). Так или иначе, всеправославное совещание осенью 1947 года в Москве не состоялось.
И тут Промысел Божий как будто оказывается на стороне Москвы. На следующий год в 1948‑м, исполняется пятьсот лет автокефалии Русской Православной Церкви. Круглая дата. Хорошо известно, что́ послужило образованию этой автокефалии – уклонение Константинопольского патриархата от чистоты и твёрдости веры на Ферраро‑Флорентийском соборе. Патриарх Алексий I и епископат понимали, что автокефалия была канонической в соответствии с 15‑м правилом Двукратного собора: уклонение предстоятеля Великой Церкви от истин веры.
Поэтому в 1948 году не будет реального предлога, чтобы отказываться от всеправославного совещания в Москве. Поэтому в Москву приглашают на торжества в связи с великой датой автокефалии Русской Православной Церкви. Торжества будут проходить в июле 1948 года в Москве.
Открытие было назначено на 8 июля (н.ст.), а рабочие дни 9 и 10 июля. К торжествам тайно готовилось и совещание.
За прошедший год набирает силу ВСЦ – почти все протестанты объединились и принимают участие в работе, хотя католиков там ещё нет. Теперь перед Московской патриархией стоит совсем другая задача. Во‑первых, отвратить от ВСЦ Югославию, то есть Сербский патриархат, Болгарию, так как молодой экзархат Болгарский ещё не стал патриархатом, а также Румынию, Албанию и Польшу, в которой православная церковь ещё не получила законной автокефалии (получит в 1948 году).
Тем временем Америка тоже выходит на поле боя, а именно, через ВСЦ собирается в Амстердаме организовать очередную ассамблею ВСЦ под флагом антикоммунизма.
Совещание только готовится, а Карпов докладывает Сталину:
“В результате предварительной работы достигнуто единство мнений большинства приезжающих делегаций по основным вопросам повестки дня совещания, то есть, осуждения антихристианской и антидемократической сущности папизма и отказа от участия православных церквей в предстоящей ассамблее Всемирного Совета Церквей”.
Теперь надо было работать с каждым европейским патриархатом. Митрополит Софийский Стефан, экзарх Болгарский, решил, что с ВСЦ ему будет надёжнее. На Стефана натравливают Коларова – министра иностранных дел Болгарии.
Итак. “Через министра иностранных дел Коларова были предприняты меры. Он вместе с премьер‑министром Димитровым Георгием имел беседу со Стефаном, после которой митрополит официально заявил об отходе от экуменизма, как обслуживающего интересы англо-американских империалистов.
Несмотря на это заявление, имеются данные, что неофициально митрополит Стефан резервирует связи с экуменизмом через профессора Цанкова и протопресвитера Шавельского”[8].
Следующий доклад Карпова Сталину.
“Наиболее дальновидные деятели этого движения (ВСЦ) подняли голос против стремления американцев провести ассамблею в Амстердаме под флагом антикоммунизма.
Оппозиция против американцев особенно заметна среди скандинавов, швейцарцев, французов и голландцев. В частных разговорах многие из них высказывают мысль о необходимости создания центра внутри экуменического совета, противостоящего американскому влиянию. Такой центр, по мнению многих, может быть создан только при участии Русской Православной Церкви.
В частности, секретарь Всемирного Совета Церквей голландец Виссерт Хоофт[9] заявил, что только с помощью Русской Церкви можно избавиться от опасности “американского христианства”.
От участия в ВСЦ в 1948 году Русская Церковь откажется и, глядя на неё, и все православные патриархаты. Но в ВСЦ приходится вербовать своих деятелей в качестве резидентов, чтобы этот ВСЦ пока что расколоть изнутри; и это удалось.
Задачи ВСЦ менялись. Движение возникло в 1915 году во время первой мировой войны в качестве молодёжного христианского единства. Свою роль они сыграли во время второй мировой войны – экуменические моления в Германии.
Вначале там было две организации: ИМКА и ИВКА — и создавались они как противовес международному антихристианству.
Христианское молодёжное движение, основанное в 1915 году в Америке протестантским (пресвитерианским?) проповедником Джоном Нуксом, включало в себя на первых порах две ветви: мужскую и женскую. Мужская называлась: Young Men Christian Association (христианское объединение молодых людей, YMCA — ИМКА); и женская, соответственно: Young Women Christian Association (христианское объединение молодых женщин, YWCA — ИВКА);
В начале 1920‑х годов они слились воедино и получили общее название YMCA. Впоследствии (всё в 1922-1923 г.г.) в это движение активно включилась русская эмиграция (круга митрополита Евлогия) и русская ветвь стала называться “Русское студенческое христианское движение” (РСХД); на Карловацком соборе 21 ноября – 2 декабря 1921 года “имковское” движение было осуждено.
И вначале – это обыкновенные общественные молодёжные организации, а после войны решили сделать что‑то вроде христианского ООНа, поэтому все структуры были взяты из ООН. В организацию сразу же вступили протестантские страны и сделана она было по образцу чисто светской организации. Вопросы, которые обсуждались в ВСЦ были вопросами христианской политики, поэтому Америка и пыталась поставить там вопрос противодействия мировому коммунизму.
К ВСЦ 1948 года более чем сочувственно отнёсся Константинопольский патриархат. На московские торжества в Москву приехал Герман Фиатирский, который назначался в Москву ещё при Тихоне, был участником Московского собора 1945 года. Теперь Герман Фиатирский приехал в Москву агитировать за ВСЦ.
Большинством голосов на двух рабочих заседаниях была принята резолюция: О несвоевременности участия православных патриархатов в ВСЦ, где тон задают протестанты.
Всеправославное совещание открылось в Сокольниках в Воскресенском соборе. Но представительство было гораздо менее представительным, чем на соборе 1945 года: нет ни одного предстоятеля, а только полномочные представители.
На всеправославном совещании (вначале торжественное богослужение) выступал Карпов, который в своё время закончил духовную семинарию, и в его речи были слова — “Правда, главы некоторых древних церквей, одни по независящим причинам, другие, по соображениям стороннего, нецерковного, характера не прибыли на торжества.”
Константинополь пытается участвовать в торжествах, но не участвовать в совещании, также и Эллада. На совещании присутствуют: Грузинский католикос‑патриарх Каллистрат, патриарх Сербский Гавриил (Дожич), патриарх Румынский Юстиниан, митрополит Стефан, экзарх Болгарский. От Вселенского патриархата – митрополит Герман Фиатирский, от Антиохийского патриархата – митрополит Александр Хомский, от греческой митрополии – митрополит Хризостом, от Албанской – епископ Паисий, от Польской[10] – архиепископ Тимофей и все представители Московского патриархата за границей.
Программа совещания фактически перенесена из планов 1947 года.
- Отношение к Ватикану.
- Отношение ко всему экуменическому движению, включая ВСЦ.
- Отношение к Англиканской Церкви (новый пункт).
Это всеправославное совещание явилось лебединой песней Гавриила Костельника. Он сделал большой, программный доклад: Ватикан и Русская Православная Церковь (июль 1948 года), а в сентябре он будет убит во Львове униатами.
Трудно сказать – была ли в 1948 году победа, но пока на пропаганду Германа Фиатирского не поддались – решено не участвовать в деятельности ВСЦ. Пройдёт десять лет и мы сами будем туда проситься и главным идеологом вхождения РПЦ в ВСЦ будет митрополит Николай Ярушевич.
Первого места по чести Москве присвоено не было и дело было оставлено.
Всё равно, такое совещание было нужно. Одно то, что в Москве собрались все представители православных церквей, это уже хорошо. Так как – это было хоть какое‑то преодоление изоляционизма, потому что в первую половину XX‑го века было ещё хуже.
Взаимные отношения с Ватиканом – тема большой церковной политики 50‑х, 60‑х годов, но для этого нужен был совсем другой Римский папа. А именно, папа Иоанн XXIII, при котором Римский папский престол существенно меняет свою вековую политику.
Сталин, как человек трезвый, дальнейших попыток не предпринимал. Идея третьего Рима в это время витала в воздухе, но даже в среде российского епископата она настоящей, серьёзной поддержки не получила. Фактически её серьёзным адептом был Вениамин Федченков, который высказывался в том смысле, что, мол, на колеснице государства Церковь достигает полного влияния и полного голоса и первого места во всех всеправославных и мировых делах.
Вот такое неконтролируемое государственничество есть ересь. Не надо забывать, что глава Церкви – Христос. Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь Твою, юже стяжал еси Святою Своею Кровью.
Фактически в христианском мире всё равно, через все человеческие любопрения и человеческие претыкания, главенствующее значение имеет божественное Христово предначертание. И только благодаря Его божественному снисхождению и божественной Любви остаётся некое духовное пространство для человеческих предположений.
[1] Перерыва не было, поскольку полномочный представитель патриарха Вселенского Герман Фиатирский у нас был в 1945 году.
[2] Сталин в это время принял решение – не общаться с экуменическими собраниями.
[3] А не Святейшества.
[4] На правила не ссылается.
[5] Кипрская Церковь – новостильники, т.е. у них – это день Петра и Павла
[6] В 1946 году организован Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС).
[7] См. речь Патриарха Константинопольского Григория VII о Патриархе Тихоне и положении церковных дел в СССР 6 мая 1924 года на заседании Синода (протокол).
[8] Когда‑то протопресвитер Российской армии и флота. Вошел в Болгарскую Православную Церковь ещё в 1926 году.
[9] Доживёт до 1985 года.
[10] Только что им была дарована автокефалия.