Список лекций История Русской Православной Церкви.
- Частичная стабилизация церковной и государственной жизни при царе Феодоре Иоанновиче и Борисе Годунове (в качестве правителя при Феодоре): 1584 – 1598 годы.
- Установление патриаршества в Русской Православной Церкви. Признание автокефалии Русской Церкви восточными патриархатами (1589 – 1593 годы).
- Благоверный царь Феодор Иванович.
Кириллин день 18 марта 1584 года: скончался Иван Грозный, постриженный в схиму с именем Ионы (согласно большинству свидетельств уже мёртвым)[1]. Погребен он был в диаконнике Архангельского Собора рядом с убитым им сыном Иваном, который был убит им в ноябре 1581 года.
Сразу начинается бунт, притом не стихийный, а инспирированный одной из соперничающих боярских группировок. Но, в отличие от времени Ивана Грозного, эту группировку даже не стали выявлять, а пользуясь тем, что был назван второй претендент, то есть царевич Димитрий, которому было тогда 2 года (он 1582 года рождения), этого второго претендента вместе с его матерью Марией Нагой и ее двумя братьями Григорием и Михаилом, отправляют в Углич.[2]
Инициатором немедленного отправления был не Борис; по завещанию Ивана Грозного была учреждена опека над Феодором “по его скудоумию”. Надо сказать, что Иван Грозный, как и все люди страстнуго характера, детей своих не любил, не говоря уже о том, что ему постоянно мерещились соперники; в этом смысл убийства Ивана Ивановича. Иван Грозный избил посохом его третью жену Елену Шереметьеву, беременную, с точным расчетом, что она выкинет, чту и получилось. Сына Федора он тоже не любил, поэтому разговоры о его умственной неполноценности начались при Иване Грозном, с самого трона.
Боярская опека, то есть Захарьин-Юрьев, Мстиславский, Бельский, Годунов, — решает единодушно отправить младенца Димитрия. Город Углич был назначен еще Иваном, поскольку, во-первых, имения Нагих находились в окрестностях Углича, и, во-вторых, перед этим Углич был также уделом родственников Ивана Грозного, к этому времени умерших; последним владельцем был малолетний Василий Владимирович – сын удушенного Владимира Андреевича Старицкого.
После отправки царевича Димитрия смута еще продолжается: идет тайная борьба внутри самой опеки. Тогда Борис решается на важный шаг (это всегда было ему свойственно): он собирает 4 мая 1584 года расширенное заседание боярской думы с приглашением духовенства, дьяков и служилых людей. Эта расширенная дума передала свое “слезное моление” Феодору сесть на престол. 31 мая, в праздник Вознесения, совершается венчание на царство царя Феодора Иоанновича[3].
После венчания на царство народные волнения успокаиваются, чему сильно способствует исходящая от Бориса раздача хлеба, продуктов московской бедноте и разоренным погорельцам.[4]
Потихонечку очищается пространство вокруг престола. Богдан Бельский (не прямой племянник Малюты Скуратова, член “опеки”) – обвинен в организации второго бунта. После венчания на царство царя Феодора Борис Годунов получает титул ближнего боярина, наместника Казанского и Астраханского царств, а Иван Петрович Шуйский, в свое время отстоявший Псков, становится как бы владельцем Пскова (все доходы, пошлины с города и так далее идут в его карман).
Наконец, Никита Романович Захарьин-Юрьев в том же 1584 году выходит “из строя” по болезни: его разбил паралич. Скончался он в апреле 1586 года, но ни в каких делах уже не принимал участия. Начиная с середины 1585 года в стране как бы два царя: один гласный – Феодор, другой негласный – Борис Годунов.[5]
Поскольку головы не летят, то зашевелилась противоположная партия, во главе которой встали князья Шуйские Иван Петрович и его двоюродные братья Андрей и Димитрий Ивановичи. Царю Феодору подают петицию (1586 год): просят развестись с Ириной ради ее неплодства. Притом, петицию подписал и московский митрополит Дионисий. Вот тут Борису потребовалась чрезвычайно свойственная ему дипломатия. На митрополичьем дворе по указанию царя собираются все подписчики петиции и к ним обращается Годунов с ласковой речью, что дело это безбожное, беззаконное и бесполезное: жениться от живой жены. Вдобавок, Федор и Ирина оба молоды, еще могут иметь детей, а если бы и не было их, то существует младший брат Димитрий. Поэтому женитьба на княжне Мстиславской (отец ее уже пострижен в Кирилло-Белозерском монастыре, а когда-то был членом “опеки”) дело беззаконное и такого лучше не повторять. Митрополит Дионисий согласился с этим, бунта не произошло, хотя и крикуны (посадские люди) были. А после этого тихо-тихо митрополит Дионисий отправляется в Новгородскую епархию в Варлаамо-Хутынский монастырь. Варлаама Крутицкого, который тоже поставил свою подпись, – также отправляют на покой, но в другое место. И вот тогда на московскую кафедру призывают Ростовского архиепископа Иова[6], из рода Савеловых – посадских людей города Старицы. В 1586 году он становится московским митрополитом.[7]
Начиная с 1586 года начинается полное согласие в правлении и 12 лет Москва живет тихо. В Московском царстве только идет внутренний созидательный процесс. Правление Бориса в эпоху Феодора напоминает внутреннюю политику Владимира Святого. Прежде всего это постройка городов – в основном по Волге. В это время было построено: Царево-Кокшайск[8], Царево-Санчурск, Уржум. В среднем течении Волги основаны: Саратов, Переволока (сейчас его нет, а на этом месте сельцо) и Царицын (нынешний Волгоград) – в честь царицы Ирины. Политика постройки городов-крепостей способствует укреплению границ.
Кое в чем в 1585 году Борис прижимает монастырское и архиерейское землевладение: отменены так называемые “тарханы” – всяческие налоговые льготы для архиерейских и монастырских вотчин. С них начинают брать налоги, но через некоторое время по ходатайству царя (да и сам Борис решил отступить) “тарханы” возвращаются.
Что касается Поволжья, то местному населению (татарам, черемисам, мордве) там даны те же права, что и русским переселенцам. На западе: не надо забывать, что граница с Литвой тогда шла по Орловской и Смоленской областям: строится пограничный город Ливны (нынешней Орловской области). И возобновляются в конец разоренные при Иване Грозном Курск и Воронеж. В эти южные и юго-западные области призываются переселенцы с Украины (украинские служилые люди) и эмигранты из Литвы. Тут-то и появились такие фамилии как Кирюшенковы, Федченковы, Маленковы – когда-то имевшие украинскую фамилию.
Астрахань обведена каменной стеной, на Севере построен Архангельск.
1586 год – начало церковно-дипломатической работы Бориса об установлении патриаршества в Москве. В этом году впервые за весь период (1448 – 1586 годы) в Москве появляется Вселенский Антиохийский Патриарх Иоаким.
Вернемся на 100 лет назад. Вспомним, в 1448 году – русская Церковь, автономная с самого начала (фактически с 1037 года), как бы сама восхитила себе автокефальные права. Заключалось это только в том, что перестали брать благословение в Константинополе для Московских митрополитов. Но после освобождения от татарского ига привносится некая черточка: в архиерейскую присягу вводятся слова о неприятии из греков и “из Константинополя людей” ни на Московскую митрополию, ни на какую-либо епископию. Де-факто — это укрепление самовольного отторжения. Против этого, например, возражал преподобный Максим Грек (после 1503 года); но Константинопольская патриархия все терпит. Присылаются посольства на Русь за милостыней, но с грамотой – то есть личные представители восточных патриархов. Когда, в свое время, в 1525 году, Василий III просил благословения на развод, то хотя все три Вселенских Патриарха отказали, но все они ответили. Так что связи с восточными патриархами есть. Они как бы закрывают глаза на некоторые самовольные действия московской митрополии.
Поэтому приезд Антиохийского Патриарха был расценен в Москве еще и как примирительный шаг. Этим немедленно воспользовались. Созывается расширенное заседание боярской думы, с приглашением многих чинов духовенства, под председательством царя Феодора. Тут царь обращается к представителям страны и к Патриарху за авторитетной консультацией: впервые гласно поднят вопрос об учреждении патриаршества на Москве. Естественно, что вся дума ответила дружным согласием, а антиохийский Патриарх отвечал, что ничего здесь незаконного или противоречащего священным канонам нет, но требуется согласие всех Вселенских Патриархов и он, Иоаким, со своей стороны, обязуется в этом отношении выступить парламентарием по просьбе Московского царя, но не митрополита (то есть, по просьбе гражданской власти).
По возвращении Иоакима домой, летом 1588 года в Москву прибывает Константинопольский Патриарх Иеремия. Он ведет беседы с Феодором и с Ириной (через переводчика). Здесь мы вернемся к мнимому “слабоумию” Феодора: ни Антиохийский патриарх, ни Константинопольский никакого слабоумия не заметили; наоборот, держался царь, хотя и смиренно, но весьма разумно, и все, что говорил, было даже тонко. Существует еще письмо Сапеги (польского посла) к Стефану Баторию, что “ума у него нету вовсе”, но верить таким заявлениям, да ещё представителя только что воевавшей с Москвой державы, – безграмотно.
Ирина говорила так трогательно, не только о патриаршестве, но в основном о семейных делах, просила патриарха молиться о разрешении ее от безчадия и так далее, что Патриарх расплакался.
После всего этого, по “дирижерской палочке” Бориса, начинаются прямые переговоры. Прежде всего, Иеремии предложили самому стать российским патриархом; но в то же время указали, что нужно будет изучить русский язык и церковно-славянский, изучить русские обычаи, полюбить русский народ и землю, а главное, и Божия и человеческая правда воспрещает низложение или перевод Московского митрополита Иова на другую кафедру: на живое место в Москву патриарха не ставят; а предложили ему жить во Владимире, как городе исторически старшем, нежели Москва. Выслушав таковое сложное предложение, патриарх только развел руками и сказал, что патриарху жить не в столичном городе неприлично, да и нет прецедента.
Тогда был поднят вопрос о возведении на патриаршество уже фактического предстоятеля Русской Церкви — митрополита Иова Московского, что и было торжественно совершено 26 января 1589 года – интронизован первый русский патриарх святитель Иов Московский.
Богослужение возглавлял патриарх Константинопольский Иеремия. Возвращаясь в Константинополь, он оставил грамоту-уложение о даровании автокефалии и Патриаршества от Матери-Церкви. На учреждение патриаршества нужно было согласие всех Вселенских Патриархов. И в 1590 году в Константинополе собирается Малый Поместный Собор с участием всех патриархов, кроме Мелетия Александрийского[9] – он не явился в знак протеста на том основании, что Иеремия действовал в Москве, не получив предварительных полномочий от патриархов-собратий.
То, что произошло в Константинополе, стало немедленно известно в Москве. Было послано и официальное уведомление, и работали вовсю московские послы. Московское правительство под руководством Годунова возбуждает вторичное ходатайство в Константинополе: рассылает ходатайственные грамоты каждому патриарху лично.
В 1593 году собирается второй поместный Собор в Константинополе с участием и Мелетия. Здесь права автокефалии РПЦ и права Патриаршества в Москве признаны всем Собором и московскому Патриархату дано 5-е по чести место после Патриарха Иерусалимского, каковое место мы занимаем и по сей день.[10]
Собор в Константинополе 1593 года утвердил Московское патриаршее достоинство: после Великой Схизмы 1054 года первенство чести принадлежит патриарху Константинопольскому, второе по чести место – патриарху Александрийскому, третье по чести место – патриарху Антиохийскому, четвертое – патриарху Иерусалимскому, пятое – патриарху РПЦ, шестое – католикосу-патриарху Грузинскому.
Завершая период с 1448 по 1593 год можно сказать, что за 7 лет (с 1586 по 1593 год) были достигнуты такие успехи, о которых перед этим и не помышляли. Вот что значит — уметь во время держать голову с поклоном, язык с приговором. Митрополичье достоинство было присвоено четырём епархиям: Новгородской, Казанской, Ростовской и Крутицкой. (Сейчас у нас митрополичьи кафедры следующие: Киевская, Крутицкая, Петербургская (расширение Новгородской епархии в Синодальный период; тогда был митрополит Петербургский и Новгородский), Минская).
Пять епархий получили достоинство архиепископий: Суздаль, Рязань, Тверь, Вологда и Смоленск. Жизнь епархий шла под руководством патриарха, но начинал он всегда с себя: являет пример личного благочестия и личной рачительности.
Три епископии вновь образованы: Нижегородская, Псковская и Корельская (была аннулирована в 1611 году, когда Корелы были захвачены шведами; ныне – епархия Петрозаводская и Карельская).
Последнее десятилетие правления Феодора – дальнейшее укрепление церковной и государственной жизни. Ливонская война при Иване Грозном длилась 20 лет и, кроме позора, не принесла ничего. Здесь возобновляется война со шведами (1590 — 1595 годы) – завершается почетным миром с возвращением Руси утраченных городов: Ям-города, Копорья, Корел и Иван-города.
1587 год – устанавливается протекторат России над Грузией, а окончательное присоединение Грузии к России совершилось только в 1801 году, перед самым убийством Павла I.
Военные экспедиции в Сибирь, начиная с 1585 года: не только Ермак Тимофеевич, но и другие. Завершилась сибирская кампания в 1602 году – ликвидацией Сибирского ханства.
Царь Феодор Иоаннович, воистину благоверный царь Московский, скончался в 1528 году (41-го года), не приняв схимы, хотя умирал он в полном сознании (при конце имел ободряющее видение); очевидно, в этом и не было нужды – вся его жизнь была принята как аскетический подвиг в миру (была ведь у них и дочь Феодосия Федоровна, умершая во младенчестве). Ныне он – местно-чтимый, в Соборе Московских святых.
[1] Вызвали митрополита Дионисия и, несмотря на то, что Иван Грозный не подавал признаков жизни, по краткому чину его постригли, и тут же ударил соборный колокол, возвещающий его смерть.
[2] Даже есть великие пьесы, например, “Борис Годунов” Пушкина и “Смерть Иоанна Грозного” и “Царь Федор Иоаннович” А. К. Толстого – но опираться на них как на исторический материал невозможно. У художественной литературы свои законы – она живет конфликтами.
[3] Царь Феодор Иоаннович 1557 года рождения, значит, ему было 27 лет.
[4] Дело в том, что при Иване Грозном, как и при Советской власти, голод не кончался.
[5] В Византии такое дело обыкновенное, там, как правило, императоров два (например, Роман Лакапин при Константите VII-м), но в России этого до сих пор не было.
[6] Будущий святитель Иов Московский
[7] Кстати, его родственники до сих пор в Москве живут.
[8] Средняя Волга, сейчас это городок в Нижегородской губернии, а до революции он был уездным городом. Много раз упоминается в литературе.
[9] Второй по чести патриарх, после Константинопольского.
[10] В 1948 году были кое-какие попытки, при Сталине, в связи с празднованием 500-летия автокефалии, перевести Москву на 1-е место. Дело это кончилось ничем, потому что не стал даже обсуждать вопрос ни Константинопольский патриарх, ни митрополит Афинский и всей Эллады. Дело заглохло.